Онлайн книга «В кривом зеркале»
|
— Голубцы, — согласился шеф. — Но не про тебя. — Вот так всегда! Кому-то домашние изыски, а кому-то колбаса из сельского продмага. — А че ж ты у бабы Клавы яишенки не выпросишь? — язвительно поинтересовался Константин Алекссевич, неловко приподнимаясь с постели. — У нее выпросишь… как же… Только платить придется по иному тарифу. Бабка жадна до денег — впору в следственный изолятор садить для профилактики — того и гляди, убьет за миллион. И почему вы мне у этой девушки на окраине поселиться не позволили? Я бы мог поднажать… Константин Алексеевич нахмурился: — Девушка эта не про тебя. К тому же по делу проходит непонятно кем. Сиди уж, охмуряй свою бабку. — Охмуришь ее, как же, — горестно вздохнул Ярослав. — А что, если она нашего пропавшего сама и того, за миллион-то? А что, могла бы… — Иди уж, Шерлок Холмс, и не вздумай там пургу гнать. Завяжи свою фантазию в узелок до поры до времени. Учти: на тебе только сбор информации. Имеющей отношение к делу. Никаких оргвыводов. Два дня продержись, браток, а там и я встану. — Да не волнуйтесь вы, Константин Алексеевич. Указания получил, намек понял. На указания вы мастер, тут никаких поползновений в стороны быть не может. Просто гуляю, просто интересуюсь. На абсолютных добровольных началах. — Вот именно, что на абсолютно. Ты уж, браток, полегче на поворотах — все-таки люди здесь непростые проживают. С деньгами и связями. Ежели что… — Обижаете, Константин Алексеевич! Я ваши указания выполняю от точки до точки, — пукелевские веснушки утонули в ярком, на все лицо, румянце — признаке чрезвычайного смущения, волнения либо служебного рвения. — В общем, болейте на здоровье! А я — служу Радзіме! — Служи, — проворчал майор, склоняясь к последней причине покраснения помощника, — только не перестарайся… Он не стал заканчивать, поскольку лейтенант уже захлопнул калитку в конце двора. К радости, к беде ли, но на этот раз майору попался чересчур ретивый напарник. И чересчур молодой. Ни первое, ни, тем более, второе, не радовало. Выбирать не приходилось — вынужденный перерыв в расследовании не предусмотрен. Отгулов в отделе дали всего ничего. А начальник категорически настаивал на автономности процесса: — Пойми, Робкий, я слово дал. Важной персоне. Там и так шухеру навели — туши свет. Продержись на тет-а-тете. Будь другом, возьми на себя дело. И Костя взял бы, если бы не досадный случай на задворках Престижного, выбивший его из седла на несколько дней. — Жив? Руки-ноги и прочие жизненноважные целы? — заботливо уточнил полковник при экстренном телефонном вызове. — Да вроде того, пуля прошла через отдельные мягкие ткани. Навылет, — скрипел зубами раненный в мягкое место майор. — Смену пришлете? — Какую еще смену? — зашикал на подчиненного полковник. — Я человеку слово дал! Сейчас Ровбу пришлю, заштопает твой кардан. Отлежишься пару деньков. И никому ни слова! — А как же расследование? — прикусил губу Константин — отдельные мягкие ткани возмущались столь небрежному к себе отношению. — А ты там с кем? С Пукелем? Пускай он и побегает пока. По задворкам. И никакой самодеятельности! Ежели невмоготу будет, участкового приобщите. На общественных началах. Но это в крайнем случае! Постарайтесь своими силами обойтись. — Да вы что, Петрович, в своем уме? Пукель еще пороху не нюхал! Неделя как из ИДН… |