Онлайн книга «В кривом зеркале»
|
Лев Львович поднялся на один пролет центральной лестницы, вполне соответствуя ее аристократичной молочно-белой мраморности и бронзовой чопорности. Высокий, в меру стройный. Неуловимо вальяжный. До умопомрачения стильный (даже дома, даже после романтического свидания тет-а-тет с юной нимфоманкой Мэри… или Нинель… или… Да сколько их было? Разве упомнишь!). Вышел на лоджию, сделал садящейся в «бентли» крошке ручкой: — Пока-пока, солнышко! Дождался воздушного поцелуя в ответ. Девочке до умопомрачения нравилась ее новая роль. Она приняла экстравагантную позу у бокового зеркала. Накрасила алым блеском губы (стертые страстными поцелуями), поправила прическу. Тихонько ойкнула, почувствовав на себе (долгожданный) взгляд законной соперницы: — Казимира Яновна, вы дома? Скорчила озадаченно-смущенную рожицу. Укоризненно взглянула на хозяина: «Что ж, ты, даже не предупредил?». Пропустила мимо ушей нелестное слово. Постаралась изобразить подходящую случаю улыбку: — Прекрасно выглядите, Казимира Яновна! Так держать! Распахнула дверцу, нагло задрала и без того короткую юбку. Забралась на водительское сиденье под тяжелыми взглядами домочадцев Зайчика. Сделала им — раз и сразу всем — чего канителиться — ручкой: — Всем привет! Люблю! Целую! И укатила в темноту сада, освещая путь мощными галогеновыми фарами. Лев Львович удовлетворенно поймал на себе взгляд Ростислава, в меру холодный и в меру раздраженный. Улыбнулся зависшему в небе Млечному Пути. Скрылся в глубине дома. Все складывалось как нельзя лучше. Оставалось дождаться полуночи. — И рыбка сама приплывет в невод… Он прошел в кабинет, расположился на кушетке у открытого французского окна. Все необходимое ждало своего часа в радиусе полуметра. Стоило лишь руку протянуть. Через минуту монитор навороченного ноутбука выдал нужную картинку, бокал сам собой наполнился любимым ликером, виноград и сыры оказались выше всяких похвал. Скрывающее недра гардероба зеркало отразило подробности позднего ужина, а также самого Зайчика. Во всей красе. Модельная стрижка. Щегольской платок на шее. Дорогой атласный халат. Мягкие фланелевые брюки в тон. — Хоть сейчас в Голливуд, — подвел итог Лев Львович и чокнулся с собственным отражением. — И не на последние роли. А еще лучше — режиссером — вне времени и пространства. А ведь смогу. С таким-то опытом можно и на «оскара» надеяться. Не стоит ли рискнуть? Красивый мужчина по ту сторону зеркала полоснул по нему холодным взглядом. Не поверил. И правильно сделал! Зачем Льву Львовичу какой-то Голливуд, если его и здесь неплохо кормят? Денег хватает на любые капризы. Хоть девочку на «бентли» купить, хоть жену из деревни выписать. И драйва по самые уши. — Одна работа чего стоит. А конкуренты! А соседи! Один только Николка Семашко чего стоит! С ним водиться — по острию клинка ходить. Всю жизнь — от рассвета до заката! День и ночь на рожон лезет, кавказский пленник, мать твою… Вот где адреналин! Вот где драйв, какого в кино не увидишь. Я уж не говорю о личной жизни. А личная жизнь у меня… Он расхохотался. Заливисто и сочно, как и положено любимчику жизни. Умному роскошному мужчине в самом расцвете сил. Успешному дельцу. Прожженному цинику. Великому актеру. Режиссеру. По уши влюбленному и любимому. — Разве что с последним наметились неурядицы. Но… — Лев подмигнул отражению и запел голосом детского любимца кота Леопольда: — Неприятность эту мы переживем… |