Онлайн книга «В кривом зеркале»
|
Услышал звук закрываемой двери — Казенька отправилась на покой. Снова чокнулся, снова подмигнул и продолжил с воодушевлением: — …между прочим, это мы переживем… Блеск хрусталя отражался в глянце натяжного потолка, в хромированных деталях мебели, в стеклах постеров и многократно — в зеркальных лабиринтах отражения. Казалось, кабинет и не кабинет вовсе, а ультрасовременный замок ультрамодного феодала, расклонированного крупным тиражом судьбой или Господом Богом для нужд государства и общества. На радость далеким и близким. И, прежде всего, себе любимому. Нет, не Богу, конечно, самому хозяину. Лев Львович артистичным жестом откинул со лба непокорную чуть седеющую прядь, расслабил узел шейного платка. Налил еще бокал. Подцепил крошечной вилочкой кусочек бри. — Ну, долго я буду еще ждать? И удовлетворенно откинулся на спинку кушетки: дверная ручка опустилась вниз. Как и следовало ожидать. Мягкий свет итальянских бра отразил в зеркале нюансы хозяйского взгляда. Лев готовился к прыжку. Как и полагалось в любовной схватке. Если, конечно, она была настоящей. Ночное светило выхватило из окна неказистой деревянной баньки на краю участка белое плечо известного политика. — Ни днем ни ночью никакого покоя! — прохрипел Николай Андреевич, отворачиваясь к стенке. — Сплошные папарацци кругом! Хоть в монастырь записывайся! На бревенчатой стене парилки заворочались неуклюжие тени. — Медведь, чисто медведь, — оценил ситуацию Семашко. — Хоть ориентацию меняй. Речь шла не о сексе — с женой-грузинкой особо не побалуешь. Да еще на фоне многочисленных горячих на расправу сородичей. И дернул же его нечистый связаться! Подумаешь, девушка-красавица с длиной косой и огромными черными глазами! Подумаешь, ноги от ушей и талия сорок пять сантиметров! Подумаешь, под гитару поет. Подумаешь… Это теперь во всех «подумаешь» сквозила ирония. А пять лет назад он пылинки сдувал с точеных плечиков своей экзотической избранницы. И песок был готов целовать, как в той песне поется. И целовал, кажется, в одном из первых промоушных роликов. Тамара стала визитной карточкой начинающего политика. Стилисты как в воду глядели. Умница. Красавица. С восточным менталитетом и оксфордским образованием. Да самого Николая люди и не замечали почти, а вот его половинку принимали на ура. И до сих пор принимают. Стоит только вывести ее в свет. Посадить позади себя у трибуны. Разрешить репортерам интервью. И вот уже конкуренты кусают ногти, а планка популярности летит вверх… И потом, дети. Два мальчика и две девочки. Какая, скажите на милость, аборигенка отважится на такое при богатом и знаменитом муже? Разве что ненормальная! Да и в постели грузинская покорность и порывистость всегда приходились ему по вкусу. Возможно, где-то в чем-то Николай даже любил жену. Во всяком случае, ходить на сторону остерегался. А супружеские обязанности исполнял регулярно и со вкусом. Так что упомянутая смена ориентации к сексу никакого отношения не имела. И не могла иметь. Речь шла о политике. Партия «медвежатников» давно звала к себе. Там не хватало яркого лидера. А где их хватает? На фоне всеобщей политической серости? Николай Андреевич саркастически хмыкнул и поднялся. Бревенчатая поверхность исказила медвежью мощь фигуры, раздробив тень на несколько причудливых изгибов. Лишь торчащие во все стороны волосы легко узнавались в последнем плоском ярусе стены. Ох, уж эта прическа! |