Книга Ребе едет в отпуск, страница 7 – Гарри Кемельман

— Я предложил Марти прежде всего потому, что он казначей, а это определенно вопрос денег. К тому же Марти специалист по финансам и знает все тонкости о надбавках за уровень жизни и прочем. Но если не Марти, то и не ты, Берт, потому что ты председатель. Марти или кто-то еще всегда может сказать, что ему надо посоветоваться с правлением или получить добро, но если что-то предложит председатель, придется его поддержать. А если ты пообещаешь что-то, а мы не поддержим, ты окажешься в нелепом положении, когда вернешься жаловаться на упрямство совета.

— Ну ладно, — сказал Рэймонд, — иди к ребе, Марти, и что-нибудь придумай.

Мириам открыла дверь и пригласила Марти Дрекслера в гостиную, где сидел ребе.

— Поскольку, мистер Дрекслер, у вас дела религии, оставляю вас вдвоем…

— Думаю, вам лучше остаться, миссис Смолл, — заметил Марти. — Знаете, в своем бизнесе, когда речь идет о семейных финансах, я всегда прошу клиента привести с собой жену. Вы меня понимаете?

— Конечно, мистер Дрекслер, если вам угодно.

Ребе поднялся, жестом пригласил гостя сесть и сел снова.

— Так речь пойдет о семейных финансах, мистер Дрекслер?

Марти Дрекслер улыбнулся широкой профессиональной улыбкой.

— Можно сказать и так, и этак. На собрании мы проголосовали за ваш контракт, и Берт Рэймонд поручил мне обсудить с вами детали.

— Очень любезно с вашей стороны, — ребе откинулся в кресле и устремил взгляд в потолок. — Но в моем понимании контракт — это соглашение между двумя равными сторонами, когда каждый имеет то, в чем нуждается другой, а не когда один что-то другому жалует от своих щедрот.

Дрекслер, твердо намеренный не дать сбить себя с толку, кивнул.

— Ну да, вы правы. Я и говорю, что пришел это обсудить.

— А почему именно сейчас? — спросил ребе.

Дрекслер укоризненно поморщился.

— Ребе, мы же с вами взрослые люди! Мы получили письмо с просьбой об отпуске и сразу поняли, что все дело в контракте. В конце концов, мы деловые люди. Ладно, пусть мы проявили невнимание, но вы же понимаете, в таких делах мы еще новички. Мы думали, это простая формальность. Ну ладно, я прошу прощения — все мы просим прощения, и перейдем-таки к делу. Предположим, вы мне скажете, к чему клоните, а я скажу вам, что предлагают наши. И если будет нестыковка, то постараемся ее уладить. Вы также имеете право голоса, миссис Смолл, ведь ваш тут интерес не меньше, чем у ребе, а может, и больше: я всегда считал, что в доме глава — женщина. Только она знает, сколько чего семье нужно и сколько это будет стоить. Итак, карты на стол, и тогда я скажу вам о планах совета. Мы что-нибудь придумаем, и если это будет отличаться от наших замыслов, я посоветуюсь с правлением, вернусь и буду обсуждать это с вами до тех пор, пока все не уладится. Справедливо?

— Вполне справедливо, мистер Дрекслер, — ответил ребе, немного поколебался, затем принялся объяснять, постукивая пальцами по ручке кресла. — Можете не верить, мистер Дрекслер, но, посылая это письмо, я был заинтересован только в отпуске, да и сейчас хочу только этого. Я и не думал о контракте и не готов думать о нем сейчас. Я просил об отпуске, и хочу отпуска.

Дрекслер все еще не верил, но невольно испытывал восхищение умением ребе торговаться и сделал еще одну попытку.

— Хорошо, если хотите так это называть, я согласен. Посмотрим, к чему это ведет. В письме вы просите отпуск на три месяца. Это все?