Книга За пеленой дождя, страница 105 – Анна Карлссон

— Другие, наверное, — предположила я, но уже с меньшей уверенностью.

— Откуда им знать, в чем ты нуждаешься? Зачем нужно все так запутывать, чтобы потом самому оказаться в ловушке? Не лучше ли, чтобы каждый заботился о себе? Тогда не придется ждать, чтобы кто-то угадал и исполнил твою мечту. Исполни ее сам и будь счастлив.

— А как же немощные, больные и маленькие дети? Разве они могут о себе позаботиться?

— Ребенок известит о своем желании громким криком, немощный и больной попросят помощи. Поверь, счастливые люди болеют редко и так же редко прибывают в немощи.

— Ну и ладно, раз мое добро никому не надо. Пусть я буду эгоисткой, но хочу, желаю всем сердцем быть красивой сейчас и немедленно! — я зажмурилась, боясь того, что со мной может произойти.

— Что-то в этом роде я и ожидал, — захихикал мой провожатый.

Я почувствовала, как мой центр тяжести неожиданно сместился. Слышать ехидные намеки не хотелось, и я поспешила к зеркалу, чтобы все увидеть своими глазами. Обновленное тело произвело на меня большое впечатление. Некоторые отдельные места — очень большое… Хотя какое может быть тело у того, кто некоторое время назад с ним расстался. Тем не менее то, что отражалось в зеркале, было потрясающим.

— Если бы при жизни я была такой, — стараясь рассмотреть пятую точку.

— Ты и была такой, только не замечала, может, не хотела замечать. Жить гусеницей проще, чем бабочкой.

Я была не согласна, но спорить не стала. Красота накладывала некоторые правила поведения.

— Или наоборот, — не унимался Он. — Благодаря поступкам можно разглядеть красоту.

Обидно уходить в небытие, оставаясь в памяти близких некрасивой. Очень хотелось продемонстрировать мое новое приобретение. Интересно, что сказала бы Ирка, увидев меня в новом образе.

* * *

Она сидела на лавочке в сквере и ела мороженое. Сколько помню, она всегда обожала эскимо на палочке. Я же любила пломбир в вафельном стаканчике. Тонкий слой шоколада быстро таял, пропуская сквозь образовывающиеся трещинки белые сладкие капли. Стараясь не пропустить их падения на нарядную юбку, Ирка внимательно следила за самыми большими и опасными. Занятие требовало сосредоточенности, поэтому она не слишком обращала внимание на то, что происходит вокруг.

Я подошла и присела на противоположный край скамейки. Она повернула голову и недовольно глянула в мою сторону. Было понятно, что внимание ей неприятно. Особенно во время поедания капризного лакомства. Да Бог с ним, с мороженым! Получалось, что она меня видит. Видит, но не узнает. Обидно…

Мой сопровождающий стоял рядом. Наблюдал за происходящим, но от комментариев пока воздерживался. Я вопросительно посмотрела на него. По выражению лица поняла, что такое возможно. Интересно, могла ли она меня слышать?

— Привет, — чувствовала, как от волнения дрожит голос.

Ирка посмотрела на меня более внимательно. В это время большая капля сладкой жидкости приземлилась аккурат на ее юбку. На этот раз в ее взгляде, обращенном на меня, читалось явное раздражение.

— Здравствуй. Мы знакомы?

Однозначно она меня не узнала. Еще бы! Я и сама ни за что не узнала в воплощенной мечте прежнюю Клавдию. Намекать на существовавшую некогда дружбу было неразумно. Вряд ли она смогла поверить в то, что я стою перед ней в образе духа. А имеет ли дух образ? Лучше уж просто познакомиться. А там, глядишь, что-то и получится объяснить.