Книга За пеленой дождя, страница 108 – Анна Карлссон

Разговор действительно постепенно перешел к волнующей теме.

— Вы понимаете, он постоянно говорит о ней. Даже меня сравнивает. А какое между нами может быть сравнение! Нет, ничего плохого я сказать о ней не могу. Средненькая, скучненькая. Таких миллионы. Вы понимаете, он ей не пара. Мы сразу, как только друг друга увидели, влюбились, как в первый раз. Но я сопротивлялась своим чувствам. Знаете, воспитана хорошо, да и правило «не брать чужого» неплохо усвоила. Только разве любви можно долго сопротивляться? К тому же он так умеет ухаживать, — она закатила глаза к потолку, давая понять, что испытывает блаженство от одних только воспоминаний. — Но у меня была совесть не на месте, так я переживала за подругу. У меня таких, как он, могло быть сколько угодно. Для нее же — единственная надежда. Но после долгой осады мои бастионы пали. Любовь безумная, не передать словами. Только он вечно на часы смотрел. Думаете, это приятно, когда твой мужчина смотрит на часы, а потом бежит домой к этой. Я как представляла, что он каждое утро сидит с ней рядом, ест, чай с ней пьет, так аж дыхание перехватывало. Такая во мне обида разгоралась, что я сама чуть в ней не сгорела. Разве же это справедливо, чтобы он жил с этой серостью, тогда как моя жизнь — сплошное страдание, — прервав монолог, она смотрела на меня, ища понимания.

Бедная, как же мне было ее жаль. Она все еще ревнует, даже когда меня больше нет.

— Но дело даже не в этом. Я рассказала вам все, как предысторию. Чтобы было понятнее. Теперь он каждый день талдычит о ней, ее привычках, характере, ее супах и, что самое смешное, о красоте. Видели бы вы эту красавицу. Как думаете, уж не навел ли кто порчу? Люди же такие завистливые до чужого счастья. Не поверите, хотела даже пойти к бабке, чтобы беду отвела, а тут вы. Само проведение мне вас послало.

Она лгала. А может, это была ее правда. Или фантазии, в которые поверила. Только разговаривать мне расхотелось. Замешкалась только потому, что не могла решить, выйти мне через дверь, как все нормальные люди, или исчезнуть, оставив неизгладимое впечатление на слабую человеческую психику. Не испытывая ни злости, ни обиды, проучить все же хотелось.

— Подвинься маленько, — услышала я рядом с собой.

Мой провожатый, появившийся, как всегда внезапно, усаживался поудобнее на подлокотнике кресла. Словно другого места не нашлось. Но я была рада его появлению. Еще не было ни знания, ни привычки, как вести себя в подобной ситуации. Ткнув меня локтем в бок и многозначительно подмигнув, Он намекнул, что было бы неплохо немножечко повеселиться. Мне и самой этот разговор надоел до ужаса. Тем более что в нем не было ни капли правды. Так мне казалось.

— Ну, давай, не молчи! Войди в транс. Или как там у вас это делается? — мой провожатый еще раз ткнул меня локтем, чтобы была поживее.

В моем состоянии — и поживее! Ну ладно, веселиться, так веселиться. В конце концов, терять мне было нечего.

Прислонившись спиной к спинке кресла, я закрыла глаза и пожелала придать лицу неестественную бледность. Слышала, как захихикал мой приятель и охнула Ирка. Приходилось разрабатывать сценарий тут же по ходу представления.

Широко распахнув глаза, я уставилась на Ирку, пытаясь придать взгляду особую глубину.

— Вижу женщину, — зашептала я. — Ее имя начинается на букву К. Она очень обижена на вас. Говорит, что ее убили.