Книга За пеленой дождя, страница 109 – Анна Карлссон

Я чувствовала, что Ирка дрожит всем телом, как осиновый лист. Даже слышно, как стучали от страха ее зубы.

— Это неправда! — еле смогла произнести она в ответ. — Она сама. Я не хотела! Пожалуйста, пусть она меня простит!

— Убить можно по-всякому. Кого-то пулей, а кого-то словом, — продолжала я, старательно изображая транс. — Она говорит, что отомстит. Вижу, как манит вас к себе. Ой, недобрый это знак.

Бледность на лице Ирки не слишком отличалась от моей и безо всякой магии. Мне было ее жаль. Но тот, кто сидел на спинке кресла и потирал от удовольствия руки, требовал продолжения. Он то и дело толкал меня локтем, призывая более естественно вести игру. В конце концов, мне это надоело, и я попросила его пересесть на диван. Услышав мои слова, Ирка затряслась всем телом.

— Клава здесь? Вы ее видите?

Я подтвердила, что она здесь и могу ее не только видеть, но и слышать. Знала бы она, кто сидит напротив нее.

— Пожалуйста, скажите ей, что я прошу прощения. Поверьте, ничего плохого я не хотела. Разве можно было подумать, что она на такое способна?

В словах бывшей подруги никакого раскаяния я не услышала. Страх — да, но не сожаление.

— Она тебе не верит. Ты лгала, использовала, а потом разыграла историю с неизлечимой болезнью. А говоришь, что плохого не хотела! Придется заплатить.

Ирка кричала, что все отдаст. Даже полезла в потайное место, где были спрятаны деньги. Разве подлость и предательство искупаются деньгами? Плата будет намного выше. Когда я отказалась брать деньги, Ирка перешла в наступление. На этот раз она обвиняла свою ушедшую подругу. В глупости, излишней доверчивости, нежелании заниматься собой. Все так, однако это не повод превращать чью-то жизнь в ад. Или повод? Конечно, если бы я могла любить и ценить себя, всего того, что случилось со мной, могло не произойти. Может, это был только опыт, чтобы ничего не знающая душа научилась любви. Как все понять за такой короткий отпущенный срок? Меня больше нет. Как страшно это звучит! Казалось бы, какое это имеет ко мне отношение? Наоборот, я только что родилась. Как рождается бабочка, спавшая в своем коконе всю зиму. Разорвав его, стремится к солнцу. Я родилась. Удивительное, прекрасное чувство, когда ощущаешь трепетание крыльев за спиной, а легкие разрываются от чистоты воздуха и бесконечности пространства.

— Что я должна сделать, чтобы меня простили? — мне почудилось в голосе подруги раскаяние. А большего и не надо.

— Люби и цени то, что имеешь. А еще роди ему маленькую девочку.

— А если родится мальчик?

— Нет, это будет чудесная девочка.

Больше говорить не хотелось. Я услышала все, что хотела.

Никто не слышал, как повернулся ключ в замке. Женя вошел в комнату. Он смотрел на меня так, как смотрят на что-то невероятное, способное поразить воображение. Летающую тарелку, например, или привидение. Впрочем, я представляла собой нечто подобное. Он сделал шаг навстречу, но тут же рухнул на пол. Я хотела кинуться к нему, но провожатый крепко держал меня за руку.

— Не надо вмешиваться. Они и без нас разберутся. Нам пора.

Я послушалась, и мы отправились в путь. Я решила навестить родителей мужа. Невежливо не нанести визит ближайшим родственникам. Почему решила отправиться к ним — не знаю. Может, потому, что на свете было слишком мало тех, с кем я общалась.