Книга За пеленой дождя, страница 83 – Анна Карлссон

Ирка укатила куда-то на выходные. В последнее время она расцвела еще больше и летала от счастья. У каждой из нас был свой повод для полета.

Она меняла наряды, делая упор на высокие каблуки и короткие юбки. Если раньше старалась вытащить меня в магазин, то теперь предпочитала делать это сама. У меня даже закралось подозрение, что по торговым точкам она прогуливалась со своим новым кавалером. Интересно, какой он? Думаю, что симпатичный. Ирку всегда привлекало прекрасное. Кроме того, у нее превосходный вкус. Прежде осуждая тех, кто подолгу просиживал в интернете и выкладывал на всеобщее обозрение свои бесконечные фотографии, теперь она и сама не прочь была поделиться с миром своей неотразимостью. Я совершенно случайно обнаружила ее страничку. Было даже немного обидно, что ничего мне не сказала. Куча народу заходила к ней в гости, оставляя восхищенные комментарии, меня же она не пригласила. Даже промелькнула мысль оставить собственный комментарий и высказать все, что я думаю о «лучшей подруге». Потом передумала. Может, она решила, что не стоит щеголять перед умирающей в новых платьях, чтобы не раздражать своим счастьем. Напрасно. Я бы, скорее всего, порадовалась за подругу… Еще раз открыла ее фотографии, их было почти две тысячи! Нет, радоваться не получалось. Внезапно я обнаружила, что завидую. Той самой черной завистью, что готова была рыдать от отчаяния. У нее есть все. Любовь, красота, радость жизни, наряды, улыбки и сотни восторженных откликов. У меня не было ничего! Только чистый дом, ухоженный и накормленный, но не любящий меня муж. Родители, которым я не нужна. Люди вокруг, для которых я чужая. От этой ненужности я прорыдала до вечера. От рыданий меня отвлек звонок матери. Она приглашала нас с Женечкой на ужин в воскресенье. Кто-то угостил их большущей щукой, и мама грозилась накормить нас котлетами из нее. К тому же на окнах ее гостиной красовались новые занавески — не терпелось похвастаться приобретением. Сославшись на занятость, я отказалась. Неужели она не чувствует и не понимает, что со мной происходит. Вполне возможно, что к воскресенью произойдет некое событие, которое заставит всех забыть о своих повседневных делах и вспомнить о тех, кто нуждался в их любви и внимании… Новая волна рыданий захватила меня, украв из жизни еще не меньше часа. Горестные мысли сами собой переключились на Иркино платье в маленькие розочки на одной из фотографий. Все еще продолжая вздрагивать всем телом и хлюпая носом, не желавшем дышать, перелистывала многочисленные фотографии подруги. В первый раз просматривала их, не вдаваясь в подробности, потрясенная открытием. Сейчас внимательно изучала каждый снимок, присматриваясь к деталям. Вот она красавица стоит на берегу реки.

— Интересно, что это за место? Явно не южный берег. Тогда где это может быть?

Обычно Ирка во всех подробностях излагала одну романтическую историю за другой. Каюсь, некоторые детали раздражали почти до зубовного скрежета. Какое мне дело до того, какие она надела босоножки или какие перчатки подобрала к новому пальто?! Но я все же терпела и ни разу не высказала своего неудовольствия. Почему-то теперь меня интересовало все, включая пресловутые босоножки и перчатки. Вот она снова на берегу той же речки. Наверное, это место ей нравилось. Затем была серия фотографий, сделанных дома. Обворожительно улыбаясь фотографу, Ирка, как модель из журнала, меняла позы и наряды. Никогда бы не подумала, что она может быть такой. Одна фотография меня потрясла, но не своими нарядами. Скорее их отсутствием. На ней был какой-то малюсенький халатик, прикрывавший разве что самые откровенные места. В нем она сидела у окна, всматриваясь в темноту ночи.