Книга Из зеркала, страница 87 – Ольга Кунавина

Альбина Литвинова покачала головой:

— Нет, не завидую я той женщине, которая решила связать с ним свою жизнь. Он же её будет до конца жизни мучить! Этому человеку доставляет удовольствие причинять женщине боль. Нет, он, конечно же, никогда не опустится до прямого рукоприкладства. Он делает это более изощрённо. Так что держитесь от него подальше.

— А Денисов ничего вам о своих предыдущих отношениях не рассказывал? — спросила Эля.

— Нет, никогда не рассказывал.

Литвинова ненадолго призадумалась, а потом произнесла:

— Несколько лет назад я с подругой зашла в книжный магазин. Покупателей в нём не было, за исключением пожилой, но с очень красиво уложенными волосами женщины, выбиравшей ноты, и Денисова. Правда, его было трудно узнать из-за усов и бородки, которые он отрастил. И все же я его узнала. А ещё я обратила внимание на то, как он смотрел на эту женщину. Судя по его тяжёлому, недоброму взгляду, у меня сложилось впечатление, что он её знал. Видимо, она чем-то досадила ему.

В это время к Литвиновой подошла вахтёрша и протянула ей тубус:

— Альбина Леонидовна, вам просили передать. После обеда мужчина принёс, сказал от Анатолия Максимовича.

Литвинова поблагодарила вахтёршу и забрала тубус.

— Это афиша, — сказала она Эле, кивая на тубус. — Я ведь коллекционер со стажем: собираю плакаты и афиши. Хотите посмотреть? — неожиданно предложила она и, не дожидаясь ответа, сказала Эле: — Ступайте за мной.

Они поднялись на второй этаж и вошли в довольно просторную, с тремя большими окнами комнату, заставленную мольбертами.

— Это учебный класс, — сказала Литвинова и повела Элю через всю комнату к другой двери. Открыв её ключом, она вошла и нажала выключатель. Зажёгся свет, и Эля, переступив порог, оказалась в комнате значительно меньше предыдущей и с одним окном, две её стены были заставлены высокими шкафами. — Мой методический кабинет, — пояснила Литвинова, принимаясь раздеваться. — Часть коллекции приходится держать здесь. У меня небольшая квартира, всё в ней разместить невозможно. — Затем она достала из шкафа большую картонную папку и положила на деревянный стол. — Самое лучшее и ценное я, конечно, храню дома, например, мирискусников, — сказала она, развязывая тесёмки, — но и здесь у меня тоже есть немало интересного, например, рекламные плакаты, афиши балов и маскарадов…

— Балов?! — невольно воскликнула Эля.

— Да, — не без удивления ответила Литвинова и принялась перебирать афиши и показывать их Эле. — Вот, например, афиша декадентского бала «Монстр», состоявшегося в тысяча девятьсот первом году. — На афише была изображена дама в облегающем цветочном наряде и с перчаткой на левой руке, совсем не похожая на монстра. — А вот афиша маскарада «В снегах». Обратите внимание на веер дамы. На нём написан год проведения этого костюмированного мероприятия. А вот еще одна афиша, моя любимая. Она была создана в тысяча девятьсот девятом году. Бал состоялся тринадцатого марта. Его устроителей не испугала эта цифра. Смотрите, какая красавица в костюме восемнадцатого века изображена на афише.

— Я недавно нашла в Интернете афишу, созданную к балу «Весна», который проводился в тринадцатом году прошлого века, — сказала Эля.

Литвинова кивнула:

— Да, я видела эту афишу в музее на выставке. У меня есть её репродукция.