Книга Из зеркала, страница 88 – Ольга Кунавина

Альбина подошла к шкафу и достала из него ещё одну картонную папку. Положив её на стол и раскрыв, она вынула несколько афиш, а затем показала Эле одну из них.

— Узнаёте?

Эля кивнула:

— Да, это она.

— Работа замечательного художника Алексея Павлова. Он потом, к сожалению, эмигрировал. Сначала в Европу, потом перебрался в Америку.

Стал работать в Голливуде и неплохо зарабатывал, строя декорации и создавая костюмы. У меня есть репродукция ещё одной его афиши.

Литвинова вынула из папки новую афишу и положила её перед Элей.

— Ну-ка, взгляните!

На афише была нарисована девушка в виде тоненького деревца, с полураспустившимися зелёными листочками. Афиша вновь извещала о бале. И опять у Медниковых, только этот проводился не в тринадцатом году, а тремя годами ранее.

— Видимо, Медниковым понравилась работа художника, — заметила Эля, — раз они заказали ему ещё одну афишу.

— Медниковых было два брата, — сказала Литвинова. — Максим и Семён. Оба покровительствовали молодым художникам. Павлов был как раз из начинающих. — Она вновь придвинула к Эле репродукцию афиши тринадцатого года.

— Один мой знакомый, с которым мы ходили на выставку, обратил внимание на интересную особенность этой работы.

— То, что на ней изображена Флора Боттичелли?

— Нет, — покачала головой Литвинова, — на цветы, которые павловская Флора держит.

— А что в них необычного? — удивилась Эля. — Чем они отличаются от цветов Боттичелли?

— Тем, что у этой, в отличие от Флоры Боттичелли, в руках ядовитые цветы: белладонна, цикламен, гелиотроп, ландыш и болиголов. Мой знакомый даже пошутил, что это какой-то смертоносный букет.

«Вот тебе и весенний бал. Интересно, что художник хотел сказать этими цветами? Что всё это значит? Может быть, этот букет что-то символизировал? — мысленно забросала себя вопросами Эля. — Придётся в выходной съездить в библиотеку, в которой я раньше работала, и посмотреть газеты за тринадцатый год».

Газеты в тысяча девятьсот тринадцатом году бал Медниковых почему-то обошли своим вниманием. Лишь одна из них написала, что кондитерский буфет работал на протяжении всего праздника и что на десерт было подано мороженое, а также всевозможные фрукты и ягоды. На этой же странице была напечатана реклама капель для глаз с белладонной. «Ну, с белладонной и так всё понятно, — подумала Эля. — А что же с остальными травами и растениями?» Она взяла из шкафа справочник по цветам и травам и принялась их внимательно изучать. Оказалось, что каждый цветок из букета нарисованной девушки действительно ядовит. Даже ландыш, самый весенний цветок. Причём ядовиты все его части, так что длительное вдыхание его аромата может вызвать серьёзное отравление.

Эля отодвинула в сторону справочники и задумалась. Неожиданно она вспомнила о виртуальной выставке, на которую ходила Таня. Выставка, посвящённая знаменитым отравительницам. Эля оглянулась: за библиотекарским столом сидела заведующая читальным залом Маргарита Игнатьевна Зарубина и листала какой-то журнал. Маргарита Игнатьевна была старейшим в библиотеке работником. За глаза её называли ходячей энциклопедией, потому что она читала невероятно много, и не было той области, о которой её нельзя было спросить. Эля встала и подошла к Зарубиной.

— Маргарита Игнатьевна, а вы никогда не интересовались ядами?