Книга Город греха, страница 49 – Валентина Владимировна Гасс

— Тебе что, шестнадцать лет? — спросила Эля вслух и тут же ответила: — Нет. Ты взрослая, рассудительная — хотя это под вопросом — тётенька! Но при первой же возможности напилась, накурилась и пустилась во все тяжкие. Стыдно ведь! Не удивлюсь, если Младен больше ко мне не подойдёт! Зачем ему гулящие женщины? Пипец, позор!

«Хорошо ещё, — подумала Элис, — что Кристиан не стал вводить ко мне санкций из-за нарушения больничного режима. А ведь мог, но сжалился! Попросил только не выкидывать больше ничего этакого до завтрашней выписки. Придётся, короче, поскучать какое-то время. Так бы с Мл аденом поговорить, но стыдно в общий зал идти».

Эля помимо воли вспомнила те самые прикосновения к мужскому телу, тот самый анатомический аттракцион, когда она взглядом, словно сканером, просвечивала парня насквозь. Что уж говорить, прикосновения были приятными, подушечки пальцев до сих пор при воспоминаниях жгло.

— Нет, но, с другой стороны, я что, кому-то что-то должна? — спросила Эля у телевизора. — Если Младен не захочет со мной общаться — его право. Но я не собираюсь от него прятаться. Вот сейчас прямо встану и пойду в зал. Может, там ещё и другие пациенты есть. Всё не одной сидеть!

Эля подхватилась было с кушетки, но секундой позже передумала.

Решила куковать в одиночестве.

Но через полчаса не выдержала. Сунула ноги в тапочки: кроссовки у неё отобрали, и отправилась в общий зал.

Новых пациентов она там не встретила. Зато встретила старых.

— Привет, — сказал Младен и как ни в чём не бывало улыбнулся. Он так же, как в прошлый раз, сидел на центральном диване и смотрел телевизор.

— Здорово, — буркнула Эля и уселась в метре от парня.

— Успео?^[32] — поинтересовался Младен.

— Относительно, — не стала вдаваться в подробности Элис.

— Сутра операција. У меня^[33].

— Удачи, — сказала Эля и вдруг подумала: человека завтра резать будут, а я отсюда уеду. — Всё хорошо пройдёт, уверена, — добавила она, чтобы как-то поддержать парня.

Но Младен, вопреки обыкновению, как-то кисло скривился.

— А где твои родные? — спросила Элис. — Я имею в виду родственники, что тебя тут поддерживают?

— Нема никога^[34], — покачал головой Младен.

— Как нет? — удивилась Эля.

И тогда Младен рассказал… Если Эля правильно поняла, его родители погибли несколько лет назад при разрыве мины, оставшейся от бомбёжек Югославии. Несчастный случай. Есть ещё дядя, но они почти не общаются. Так что парень — один как перст. «Так ведь я тоже такая!» — вдруг подумалось девушке.

И тут в голове Эли что-то незримо щёлкнуло. Она внезапно ощутила некий диссонанс, какое-то несоответствие недавно произошедшего. Это было очень яркое ощущение, будто в сознании девушки запульсировал очаг тревоги. И что тревога эта связана как раз с Младеном. Но что стало её причиной?

Эля ещё раз проанализировала последние события. Что-то там спряталось важное, быть может, не такое очевидное на первый взгляд, но почти судьбоносное.

Но что?

Что такого случилось из ряда вон выходящего?

Ну не пьянка же в «квартале красных фонарей»?

Близость? Если она ещё была, кстати!

Это, конечно, не рядовое событие, но — не то. Есть что-то совсем другое, что-то необычное. Элис подняла взгляд на Младена. Тот тоже смотрел на неё, и в глубине глаз парня ютилась отчётливо различимая грусть.