Книга Город греха, страница 74 – Валентина Владимировна Гасс

Саквояж стоял у одной из спинок. Мисс Конг переставила его туда, чтобы он не упирался лежащему в спину, как раньше. Из последних сил Краузе потянулся к нему рукой и в какой-то момент с ужасающей паникой понял, что не может его открыть. Под веки словно засыпали толчёное стекло, руки почти не реагировали на команды мозга, в который, казалось, принялись тыкать раскалёнными иголками. На теле Эриха выступил обильный пот. Чувствуя, что вот-вот отключится, он, сжав упрямо зубы, расщёлкнул верхний замок саквояжа, заставляя чемоданчик раскрыться. Потом, почти вслепую, нащупал там небольшую коробочку. Извлёк её наружу, зажал в кулаке. Ощущая, как судорогой сводит мышцы рук, запахнул чемоданчик и зафиксировал застёжку.

Отполз обратно, на своё место, прикрылся повисшим одеялом. Его опять начало трясти. Пальцы не слушались, и коробочка не открывалась. На грани обморока Эрих всё же справился, извлёк небольшую капсулу и засунул её в рот. Коробочку с оставшимися пилюлями он спрятал в карман сюртука, висевшего рядом на спинке стула. По-хорошему, капсулу следовало проглотить целиком, но Краузе не смог этого сделать. Он просто раскусил её зубами, ощутив на языке приторный вкус. И только тогда сделал глотательное движение.

После этого в полнейшем изнеможении откинулся на спину и закрыл глаза.

— Ну вот, дедушка, — прошептал он одними губами тихо-тихо, на самой грани восприятия, — и пришёл тот момент, когда придётся тебе довериться… лучшей проверки не придумаешь…

В сознании Эриха пронеслись перекрещивающиеся безумные смерчи, а потом произошёл взрыв вселенской мощи. Рваные сгустки тёмной материи неслись куда-то вдаль, мерцая в чёрном пространстве бликами серебряного бисера. В темноте проявился лик незнакомой девушки. Эрих был уверен, что никогда не видел её раньше. Выглядела она очень странно, по-нездешнему. И что самое удивительное, у неё оказались разноцветные глаза: левый — карий, правый — голубой. Девушка ничего ему не говорила, а просто как бы склонилась над ним, озабоченно посматривая, будто он сказался больным. Эрих хотел о чём-то её спросить, но не смог, тьма внезапно сгустилась, он смог лишь пробормотать вполголоса, скорее самому себе: «нельзя сдаваться», и тут же мрак окончательно поглотил собой всё сущее.

Амстердам, наши дни

Это самое ведро, наделавшее грохоту, качнувшееся напоследок туда-сюда на полу и, наконец, успокоившееся, окончательно деморализовало Элю. Только сейчас она со всей отчётливостью поняла, в какую авантюру ввязалась. Да что там в авантюру, она даже не могла придумать адекватного названия своей безумной затее!

Чего она добилась: того, что её бездыханное тело лежало сейчас в грязной кладовке в подвале, а освободившийся разум сверхъестественным образом продолжал пребывать в некоем мороке-сне? Ещё чуть-чуть, как только реальный мозг перестанет работать от прекращения дыхания, всё бесславно закончится. Всё исчезнет. Грянет чёрное и пустое ничто! И какой толк, что она узнала номер палаты, где лежит Младен?! Она не то что не сможет передать эту информацию в реальный мир, она вообще ничего больше не сможет! Счёт идёт на минуты или даже на секунды. Сколько там мозг функционирует после остановки сердца?!

Элис сковал небывалый ужас. Ещё никогда в своей жизни (жизни — ха-ха!) она не испытывала ничего подобного. Созерцание собственного бездыханного тела и скорченного в шоковом ступоре Балабанова было сродни полёту вниз с небоскрёба. Земля приближается стремительно, и ты очень чётко осознаёшь, что сейчас произойдёт. И нет никакой возможности предотвратить неминуемое.