Книга Улика из прошлого, страница 75 – Валентина Владимировна Гасс

Однако никого живого поблизости не наблюдалось. Внутри периметра ограды стояла гулкая и вязкая тишина, даже ветер стих, перестав трепать тоненькие листочки немногочисленных садовых деревьев.

Эля прогулочным шагом обогнула фронтон «замка» и оказалась на заднем дворе.

Она до последнего пыталась отложить мысли о том, что ей каким-то образом надо разобраться со вновь открывшейся концепцией её работы на Кларису. Ведь то, о чём поведала ей госпожа фон дер Ляйн, можно сказать, переворачивало всё с ног на голову. Это даже безотносительно возможного родства с Краузе.

Эля не понимала, во что ей надо верить, а во что — нет. Многое казалось дикостью и безумием, но могло в итоге оказаться и правдой. Требовалось за что-то зацепиться, установить для себя своеобразный «якорь» в сознании и от него уже танцевать. Только вот какой факт за него, за такой якорь, принять? Чтобы в самый ответственный момент утлое судёнышко под именем «Элис» не сорвало с этой ненадёжной опоры и не унесло в открытый безбрежный океан!

В таких невесёлых размышлениях Эля добрела до самого «задника» поместья. Здесь располагались несколько хозяйственных сараев и нечто вроде небольшого хлева. Элис осмотрелась и решила спрятаться именно в нём.

С опаской потянула за ручку большой воротины — перекошенной, темноватой от старости и сырости, с видимыми щелями между подгнивших досок. Но створка довольно легко и почти беззвучно сдвинулась с места. Хлев оказался даже не запертым.

Эля юркнула в образовавшийся проход и прикрыла воротину изнутри, сделав «как было».

Внутри помещение разделялось на отсеки-загоны (видимо, для содержания скота) и технологические дорожки, по которым можно было передвигаться, чтобы, например, подавать корм в специальные желоба. Эля двинулась вдоль загончиков, с любопытством рассматривая непривычное деревенское обустройство подсобного хозяйства. Дневного света, просачивающегося через хоть и грязные, но большие окна под потолком, вполне себе хватало для поверхностного обзора. Часть вольеров оказалась пронумерована: на калитках, ведущих в загончики, виднелись небрежно начерченные масляной краской цифры — 1, 2, 3 и т. д., обведённые белым кругом.

Эля дошла до последнего по счёту — «8» и приоткрыла загородку, намереваясь войти внутрь. Дверца поддалась, но доска с номером, за которую схватилась девушка, соскочила с крепления и из горизонтального состояния переместилась в вертикальное, повиснув на одном оставшемся гвозде.

Элис примостилась на струганом пологе, который можно было использовать как скамейку, и только тогда достала из сумочки рацию.

— Я — Ромашка, я — Ромашка, — сообщила она свой позывной, зажав клавишу вызова. — Как слышите меня? Приём!

Аппарат откликнулся тут же, будто на том конце связи только этого и ждали.

— Я — Лютик, я — Лютик! — вдохновенно отозвался Никита конспиративным голосом. — Слышу тебя хорошо!

Не надо было быть хорошим психологом, чтобы понять, как парень рад, что Эля наконец-то вышла на связь.

Элис поймала себя на том, что ей приятна такая реакция. Вместе с тем невероятным водоворотом последних событий, в который ей пришлось окунуться с головой, она ощущала изменения и в самой себе. Будто бы некие силы, дремавшие в ней до поры до времени, вдруг вырвались, как джинн из бутылки. Ей почему-то становилось вовсе не всё равно, что и как будут думать про неё окружающие. И в первую очередь окружающие мужчины. И в первую очередь те, кто не безразличны ей самой.