Книга Дело о шепчущей комнате, страница 21 – Игорь Евдокимов

Павел пребывал в отличной спортивной форме, как и полагается по службе, но какие бы усилия он ни предпринимал, другой следовал за ним, отставая буквально на два пролета. Кажется, ему вообще не требовались силы или воздух, чтобы двигаться. Он просто шел – вытянувшись по струнке и механически поворачивая голову вслед бегущему поручику. Несколько минут такой гонки – и Постольский начал выдыхаться, а иссушенный покойник – сокращать дистанцию. Павел понимал, что проигрывает, но продолжил бежать, пока не наткнулся на еще одного гостя. Это уже оказалась женщина, столь же худая и изможденная, как и его преследователь. Ее глаза также скрывала живая темнота. Она скривила рот в хищной усмешке, словно говорившей: теперь-то Постольскому никуда от нее не деться. Он обернулся назад – и увидел, что первый мертвец настиг его, отрезав путь вниз. Павел рванулся было к перилам, но понял, что перепрыгнуть бездну не сможет. Осознавая тщетность своих усилий, он прижался обратно к стене посреди пролета и приготовился сражаться. Другие обступили его с обеих сторон. Голову вновь, как и совсем недавно, в гостиной, наполнил полубредовый шепот, в котором вычленялись лишь отдельные слова: «сюда», «дай», «голоден».

Постольский почти поддался этим голосам, когда его вернул к реальности грозный окрик:

– Павел, ложись!

Поручик повиновался по-военному, инстинктивно, и рухнул на ступени.

Грохнул приглушенный выстрел. В стену над головой Постольского врезалось множество мелких дробинок. Часть из них попала в его преследователей, от чего те застонали и растворились в пространстве, не оставив после себя ничего, даже кучки пепла.

Из дыма, окутавшего лестничную площадку на пролет выше, выступил Корсаков с револьвером «Ле Ма» в руках. Он ухмыльнулся и произнес:

– Позволь вопрос: ты не торопился потому, что тебе так нравилось общество Елизаветы, или моя подсказка показалась слишком сложной?

* * *

Постольский был невероятно рад вновь увидеть друга, но все же решил подыграть его ехидному тону:

– Вообще-то, мог бы выразиться и попонятнее! «Сон – это ключ, а ключ – это сон»! Это не подсказка, а загадка какая-то!

– Pardonnez-moi, votre honneur!^[11]– рассмеялся Корсаков, протягивая Павлу руку. – Елизавета была близка к тому, чтобы провалиться в сон, нас с ней окружали тени этого дома, а запас дробовых патронов на такой случай у меня, знаешь ли, не бесконечный. Ляпнул первое, что пришло в голову.

Он помог поручику подняться и быстро обнял, хлопнув по спине. Павел ответил тем же.

– Рад видеть тебя живым и в добром здравии, – сказал Постольский.

– Пока – да, но, если мы не справимся, долго я таким не пробуду, – хмыкнул Владимир. – Поспешим. Мои заговоренные патроны отгоняют этих духов, но не уничтожают, к сожалению. А значит, нам нужно успеть, пока они не вернулись.

– Но кто это?

– Тени, – коротко ответил Корсаков. – Тени тех, кто пропал из комнаты раньше. Отчасти – самостоятельные духи, но, думаю, уместнее будет воспринимать их как щупальца того существа, что ждет нас в сердце дома.

– И тебе нужна моя помощь, чтобы его одолеть? – догадался Постольский.

– Не совсем…

Корсаков достал из кармана сюртука складной нож, улыбнулся и жутко выпучил глаза:

– Скорее, мне нужна твоя кровь!

На какое-то мгновение сердце Постольского ушло в пятки, но он быстро понял, что Владимир лишь подтрунивает над ним.