Онлайн книга «Темный двойник Корсакова. Оккультный детектив»
|
В двери аудитории постучали. Маленький неприметный служащий скользнул внутрь, подбежал к лектору и зашептал что-то ему на ухо. Тот нахмурился и недовольно покачал головой, но все же громко объявил: – Корсаков! Выйдите, вас ждут! Непонимающе переглянувшись с Тепловым, Владимир сбежал вниз по ступенькам и оказался в коридоре. Там, лениво привалившись к стене со скучающе-онегинским видом, который вызвал бы восторг у любых барышень (если бы их пускали в университет), стоял Петр. – Что случилось? – настороженно спросил Владимир. Брат проводил глазами служащего, дождался, пока тот исчезнет из виду, и тихо произнес: – Государь готов объявить войну османам. Отца вызывают в расположение армии, и он берет нас с собой. Так что собирайся, братец, мы едем бить турок![19] IV Усадьба Корсаковых, июнь 1881 года – Шестая экспедиция, – безапелляционно заявила Милица Корсакова. – То, что ты описываешь – это Шестая экспедиция жандармов. – Их тут, говорят, реформировать начали, не уверен, что название сохранилось[20], – вставил Владимир. – Название может меняться, – отмахнулась мать. – Но содержание останется. Горстка жандармов под началом безымянного полковника. Их командир также менялся, но звание, инкогнито и полномочия неизменны. Они сидели в гостиной, представляя собой хрестоматийную пару с официальных семейных портретов не особо талантливого художника. Корсаков расположился на софе – и, кажется, общество матери было единственным, где он не мог себе позволить по всегдашней привычке развалиться со всей возможной вальяжностью. Вместо этого он прилежно сидел с идеально прямой спиной, положив руки на колени и даже забыв о стоявшей перед ним чайной чашке. Лишь крупная монета, по недавно приобретенной привычке, нервно перекатывалась меж костяшек пальцев. Комнату будто выстудил зимний мороз – и центром этого холода была его мать. Так было не всегда. Когда-то Милицу Корсакову называли солнцем, дарившим тепло всему имению. История их встречи с отцом – знакомство в Белграде, расследование исчезновений во конаке Топчидер[21], бегство от уставобранителей[22]и османов до самой Варны – стала нежно хранимой фамильной легендой. Милица происходила из древнего рода свирепых деспотов-воевод. Она могла быть обворожительной в общении с гостями, заботливой для детей, строгой, но справедливой и понимающей со слугами. А иногда, по праздникам, она выгоняла поваров с кухни и самолично, нисколько не стесняясь небарского занятия, стряпала блюда из родной кухни. И тогда на богатый стол Корсаковых отправлялись закрученные спиралью буреки и ароматные плескавицы на всю тарелку[23]. Но, если дело доходило до вопросов фамильной чести и защиты семьи, просыпался ее взрывной темперамент. Там, где Николай Васильевич Корсаков старался решить конфликт дипломатическим путем, Милица требовала крови. Иногда эта разница в подходах приносила свои плоды. Наследственность сыграла с ее сыновьями забавную шутку. Петр пошел внешностью в нее, но характер ему достался от Николая Васильевича. Владимир, больше похожий на отца и деда внешне, унаследовал ее резкость по отношению к тем, кого считал врагами. Правда, в его возрасте эта черта граничила, скорее, с мелочностью. – Отец пересекался с ними? – вернулся к теме Корсаков. – Да, бывало, но редко. Ты должен понять, что за человек был император Николай Павлович. У твоего рода не всегда были гладкие отношения с государями, хоть и служили им Корсаковы исправно. Но следовали вы всегда лишь своим представлениям о добре и зле. Царь же верил в силу государственного аппарата, беспрекословно подчиненного самодержцу. Такой терпеть твоего деда не стал бы. Поэтому и создал при Третьем отделении особую экспедицию, также призванную бороться с потусторонними угрозами, но исключительно в государственных интересах, без радения о всеобщем благе, так сказать. Насколько нам известно, первый полковник отвечал лично Бенкендорфу, а после смерти того – уже не знаю. Нынешние жандармские начальники, сам понимаешь, Александру Христофоровичу и в подметки не годятся… |