Книга Темный двойник Корсакова. Оккультный детектив, страница 83 – Игорь Евдокимов

– Как думаешь, я могу полагаться на поддержку Шестой экспедиции? – спросил Корсаков.

– Отчасти, – пожала плечами мать. – До той поры, пока твои интересы не разойдутся с государственными. Помни об этом. В какой-то момент ваши цели и методы могут оказаться, скажем так, несовместимыми…

– Учту, – кивнул Владимир. – Только это не отменяет вопроса – откуда полковник знает, что улики, проливающие свет на тайну того, с чем мы столкнулись в Болгарии, нужно искать здесь, в этом доме, в записях отца?

– Он не знает, он предполагает, – отозвалась Милица. – Или хочет, чтобы ты так считал. Сам знаешь, мы с твоим дядей перебрали все заметки Николая. Как те, что он внес в архивы, так и те, что он делал для себя.

– И не нашли ничего, что могло бы нам помочь?

– Если бы нашли – то уж точно не стали бы скрывать этого от тебя.

Они замолчали. Корсакову иногда было сложно общаться с матерью, сказывалась властная и нетерпимая к критике кровь ее предков, но особенно тяжко стало после произошедшего. Только двое из четырех человек, принявших участие в болгарской экспедиции, остались в твердом уме и добром здравии. И оба, по своим причинам, хранили молчание. Милица Корсакова потеряла мужа и старшего сына, пусть и по-разному. И хотя она никоим образом этого не выказывала, Владимир не мог отделаться от мысли, что мать отчасти винит в произошедшем его. Нельзя сказать, что Корсаков ее не понимал. Более того, он сам бы хотел открыть наконец двери в чертоги памяти и взглянуть в глаза своему страху, но каждый раз находил воспоминания о Болгарии закрытыми на замок. А до тех пор – он оставался виновным, даже в своих глазах. Хотя бы потому, что он выжил, а Петр – нет.

– Ты, конечно же, можешь разобраться в бумагах самостоятельно, – сказала Милица, скорее для того, чтобы нарушить повисшую тишину, чем дать ему разрешение. Оба и так знали, что Владимир именно этим и планирует заняться. – Часть ты найдешь в его кабинете, часть – в библиотеке.

– Да, пожалуй, приступлю немедленно, – рассеянно кивнул Корсаков и поднялся из кресла. Он уже выходил из гостиной, когда его нагнал голос матери:

– Володя!

Он обернулся. Милица улыбнулась – и на мгновение в ее глазах мелькнул знакомый теплый огонек.

– Я рада, что ты вернулся…

– Я тоже, – честно ответил Корсаков.

* * *

– Итак, ты решил начать с библиотеки, но, как я погляжу, тебя интересуют отнюдь не только отцовские записи!

Петр насмешливо взирал на оккупировавшую стол стопку старых книг и рукописных томов.

– Читаю названия – и сдается мне, что я не единственный посторонний голос, что поселился в твоей голове, мм?

– Ты крайне проницателен, но, как всегда, мухлюешь, – не оборачиваясь от книжного шкафа, ответил Корсаков. – Хотя бы потому, что просто озвучиваешь мои собственные мысли.

– Возможно потому, что мне стоило заставить тебя получше задуматься перед тем, как открывать свой разум непонятной сущности, живущей по ту сторону зеркала!

– Если бы я этого не сделал, то, скорее всего, был бы уже мертв. И мне бы не пришлось выслушивать нотации своей совести, принявшей твое обличие.

– Но ты жив! И смотри, к чему тебя привело твое решение, – усмехнулся брат.

Петр – а, если уж откровенно, то его собственная критическая часть – был прав. И с недавних пор случилось так, что в голове Корсакова звучал не только его голос. Хотя «голосом» это назвать было сложно…