Онлайн книга «Безумный март в Питере»
|
– Гражданин, в сторону! В сторону отойдите! – коренастый полицейский двинулся навстречу Пашке, взял его за рукав. – Да пустите меня, – Пашка нервно выдернул руку. – Гражданин, сюда нельзя. – Пустите! Пустите, у меня там жена! Там моя жена! «Жена, какая жена? У Пашки здесь жена?» – вяло пронеслось у меня в голове, но он тут же оказался рядом со мной, оттесняя ту полную женщину в униформе. Последовала перепалка с врачами, Пашка что-то требовал, иногда обращаясь ко мне «Яна, господи, ты цела?». И таким вот образом, поддерживая меня со всех сторон, меня довели машины скорой помощи и запихнули внутрь, на какую-то кушетку, покрытую клеенкой. – Что с ней? – Пашка присел рядом, не выпуская моей руки и разглядывая меня так, словно видел впервые. – Да нормально все с вашей женой, второй раз родилась сегодня, считай. Пара царапин и, судя по всему, сотрясение мозга, она об стену сильно приложилась. Ну и шок, разумеется. Остальным повезло куда меньше, – полная женщина пристроилась на боковом сидении, достала какой-то планшет, что-то там пометила и обратилась к водителю, – Дим, давай в девятую. – Остальным… – пробормотала я. – Вера? Что с ней? Врач промолчала, уткнувшись в планшет, а Павел быстро проговорил. – Яна, ты не волнуйся, ты главное, не волнуйся! Все потом. Сейчас главное, убедиться, что с тобой все в порядке… Ну, поехали уже, чего мы ждем? – грубовато прикрикнул он на водителя. Я посмотрела в окно, там, совсем рядом стояла еще одна скорая, туда как раз запихивали носилки. На носилках кто-то лежал. Видно было плохо, но я все-таки разглядела темные волосы, собранные сзади, с растрепавшимися и торчащими во все стороны прядями и бледный профиль… Вера… Тут водитель, наконец, тронулся с места, оставляя позади носилки, копошащихся вокруг людей в синей униформе, машину скорой, толпу зевак и сам злополучный особняк. – Да сколько мы можем тут сидеть! Вы что, не понимаете, она только что чудом выжила после взрыва! Неужели нельзя быстрее провести эти ваши чертовы обследования? Пашку я с трудом узнавала. Флегматичный и спокойный, редко выходивший из себя, сейчас он орал, как биндюжник на привозе, которого попытался обсчитать ушлый продавец. К счастью, орал он не на меня, а на всех, кто попадал в поле его зрения. Со мной он держался так, словно я была чрезвычайно ценным и дорогим сокровищем, хрупким, как хрустальная ваза. Он не выпускал моей руки ни на минуту, как будто бы боялся, что как только он это сделает, я испарюсь как мираж. – Не кричите, – медсестра, видимо, на своем веку повидавшая сотни таких вот нервных пациентов и их родственников, на Пашкины крики почти не реагировала. – Сейчас сделаем ей рентген, через пару минут освободится кабинет, и мы вас пригласим. – Черт знает, что такое! Мы уже полчаса торчим тут в коридорах! – возмутился Пашка. Это было явным преувеличением. Все происходило вполне оперативно. Сначала меня осмотрел какой-то пожилой врач, так же, как и медсестра, вяло реагирующий на Пашкины вопли. Он терпеливо задавал нам вопросы и неспеша заносил данные в компьютер. Потом в процедурной мне еще раз проверили и перевязали руку и даже, кажется, извлекли пару мелких осколков. К счастью, рана оказалась неглубокой, и ее даже не пришлось зашивать. Теперь вот мы сидели в ожидании рентгена, всего-то минут пять, не больше. И чего Пашка так завелся? Хотя, в общем-то, я понимала его. Бедный Пашка! С утра пожар, теперь еще и это вот… Хотя до пожара еще был дурацкий инцидент с Цукерманом. Господи, неужели это было все-то несколько часов назад? Мне казалось, что прошла как минимум неделя. Как это было сейчас далеко, словно в другой жизни. |