Онлайн книга «Безумный март в Питере»
|
Мысли путались, приступы рвоты уже накатывали постоянно, равномерными волнами, приноравливаясь ритмом к Пашкиному голосу, озвучивавшему совершенно невозможные вещи. – Нам там будет хорошо, море, песок, теплый ветер, пахнущий солью и водорослями. Мы будем лежать с тобой рядом, глядя на закат… Давай мы отпустим Яну, она тут явно лишняя. Она уйдет, и мы останемся наедине… – Черта с два я уйду! – услышала я свой голос, словно донесшийся откуда-то извне. – Паша, это уже перебор! Что ты несешь! Это вырвалось у меня само собой, против моей воли. И прозвучало неожиданно громко, перекрыв Пашкину монотонную речь. – Яна, ну что же ты просто не можешь помолчать, – простонал Пашка, распрямляя плечи и буквально вдавливая меня в подоконник. – Ксения, спокойно! Услышав мою фразу, Ксения дернулась, ее лицо исказилось в страшной гримасе. – Ты врешь! – завизжала она так, что у меня заложило уши. – Ты врешь! Ты специально это говоришь, чтобы я ее не убила! Ты – такой же как все! Ты хочешь отобрать у меня пистолет и потом накормить таблетками, которыми пичкал меня отец! Я тебя тоже убью! Раз ты так! Вы оба сдохнете! Вы все сдохнете! «Ну вот и все!» – пронеслось у меня в голове. Я крепко зажмурилась и прижалась к Пашкиной спине. Пусть только это будет быстро и не очень больно. Но выстрела не последовало. Я только почувствовала, как Павел весь сжался, а потом резко подался вперед. До меня донесся странный звук, словно на пол уронили тяжелый мешок. Я открыла глаза и поняла, что я действительно нахожусь во сне. В какой-то идиотской фантасмагории. Потому что то, что я увидела, могло произойти только в рамках чьего-то бредового сюжета, написанного кем-то с больным и с извращенным воображением. Ксения лежала на полу. Павел уже был рядом и отбрасывал ногой от нее подальше выроненный ею пистолет. А над телом Ксении стояла Томка и прижимала к себе огромную сковороду. 32. Внезапно я почувствовала себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Я осела на пол, не сводя взгляда с этой бредовой картины, привалилась спиной к батарее и часто задышала, словно пытаясь втянуть потерянный воздух обратно и снова обрести объем. – Я ее убила? – хриплым, не своим голосом проговорила Томка, вцепившись в сковороду, словно это было самое дорогое, что у нее есть. Павел тем временем схватил со стола какой-то полиэтиленовый пакет, вытряхнул содержимое на стол и через него поднял пистолет с пола. Потом замотал его и, слегка замешкавшись, убрал его на холодильник. После чего наклонился над лежащей Ксенией. – Нет, она дышит, вроде, – отрывисто проговорил он и обернулся ко мне. – Яна! Господи! Ты как? Он подбежал и стал поднимать меня, неловко задев перебинтованную руку, отчего я вскрикнула. Эта боль вернула меня к действительности и придала сил. Я поднялась, опираясь на Пашку, и помотала головой, словно надеясь, что все тут же проясниться, и картина на кухне перестанет выглядеть так абсурдно. – Том, ты не представляешь, насколько ты вовремя, – выдавила я из себя. – Со своей сковородой… Откуда ты ее только взяла, эту сковороду… – Купила в соседнем магазине. Там распродажа была… Скидка хорошая… Матерь божья, о чем мы говорим? Кто это? Что тут вообще было? – Томка, кажется, начала приходить в себя, она отступила на полшага от распростертого тела, уперлась в стену и каким-то неестественно тоненьким голоском добавила. – Не могла же я позволить, чтобы она вас убила… Она ведь собиралась стрелять? |