Книга Башня. Новый Ковчег, страница 109 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

«Ещё бы, — подумал Борис. — Если б оттолкнула, тут бы нас всех и прихлопнуло. Сообразить бы ничего не успели». И он в который раз мысленно поблагодарил всевышние силы, если такие вообще существуют, что Савельев ещё до сих пор не в курсе.

— Боря, я не думаю, что она расскажет отцу.

Борис чуть не поперхнулся.

— Аня, ты же взрослая баба, а рассуждаешь, как подросток-идеалист. «Не думаю, что она расскажет отцу», — передразнил он. — А я вот думаю. И знаешь почему? Да потому что я четырнадцать лет наблюдал, как Паша свою девочку растит. С рук не спускает. Да он на свою Нику надышаться не может. И девчонка ему в рот смотрит. Да она, если ты хочешь знать, как только наверх поднимется, так сразу всё своему папочке и выложит.

Он замолчал. Анна на том конце молчала тоже.

— Борь, — сказала она наконец. — И что же теперь делать?

Ну вот, опять двадцать пять. Борис потёр пульсирующий висок. Всё, как всегда. Эти чёртовы идеалисты, что Анна, что Паша, они горазды только о высоком рассуждать, но, как только приходит час убирать говно, так сразу «что же теперь делать?». Да этот сраный мир давно бы рухнул, если бы не такие люди, как он, Борис.

— Она всё ещё у тебя?

— Ника? Да, у меня.

— А когда собирается уходить? Сегодня? Завтра?

— Да пока вроде вообще не собирается.

Борис отметил, что в Аннином голосе нет уверенности. И это, конечно, было плохо, но что есть, то есть.

— Ну вот что, — сказал устало, уже понимая, что злость отступила. — Вот что. Если вдруг Ника соберётся домой, ты меня предупреди. Но вообще… вообще постарайся всё же пока не отпускать девочку. Главное, чтоб она самостоятельно от тебя без твоего ведома не свинтила.

— Да как я её удержу? Привяжу к себе что ли?

— Блин, Аня… ну забери у неё пропуск. Скажи, что для оформления на время пребывания в больнице нужен… придумай что-нибудь.

— Ну хорошо, — неуверенно произнесла Анна. — Я придумаю. Только не злись. Ладно, Боря?

Конечно, натворила делов, а теперь — Боря, не злись. Борис положил трубку и посмотрел перед собой невидящим взглядом.

— Что ж, — сказал сам себе вслух. — Значит, план Б.

Он быстро прокрутил в голове, что надо сделать: связаться с Ивлевым, чтобы держал девчонку под контролем, выдать инструкции Кравцу по организации ключевого совещания Совета, где будет объявлено о смене власти, подготовить своих людей и ещё раз переговорить с Ольгой по поводу их последнего дела… Ольга, да… Вспомнил — она же придёт к нему вечером. За своей долей любви и ласки. «Чёрт, — поморщился Борис. — Смочь бы…».

Глава 6. Кир

— Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре…

Кир сидел на парте и вслух считал, сколько раз Вовка Андрейченко уже отжался от пола. Делать было всё равно нечего — за те две недели, что они находились здесь, запертыми на этаже и всеми позабытые, потому что никто так и не приехал, они изучили всё вдоль и поперёк, заглянули, казалось, во все щели и закоулки.

Лёха Веселов сидел в углу, равнодушно листал найденную тут же брошюру, время от времени кидая угрюмые взгляды на пыхтящего Вовку. Почему-то именно по неунывающему Лёхе их вынужденное затворничество ударило сильнее всего, и Лёха не просто загрустил, он скис, поник, расплылся, и было такое ощущение, что жизнь с каждым днём по капле уходит из него. Вторым человеком, которому приходилось также тяжко (и это тоже бросалось в глаза), оказался их бригадир Колобок — его Кир заметил среди остальных людей только на третий день после того, как их привезли на этаж.