Книга Башня. Новый Ковчег, страница 3 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

И лишь сейчас, стоя наверху полуразрушенного здания, Ника вдруг отчётливо поняла, что море нельзя воспринимать отдельно: как пейзаж за окном, или как картинку в книге, или как суету рыбаков на пирсе. Нет, море всегда должно быть вместе с чем-то. Вместе с ветром, с воздухом, с шумом, с дыханием волн, криками чаек, солёными брызгами на губах.

Ей вдруг так захотелось поделиться этим вновь открывшимся знанием с ребятами. Те копошились где-то внизу, пролёта на два ниже. Сквозь шум ветра, который господствовал здесь на открытой верхней площадке, доносился смех и девчоночьи визги. Ника уже приготовилась крикнуть, но передумала. Нет, вряд ли у неё хватит слов, чтобы рассказать то, что она чувствует. Вместо этого она закрыла глаза и подставила лицо колючему ветру.

— Эй!

От неожиданности Ника вздрогнула и обернулась. В проёме лестницы показалась вихрастая голова Марка.

— Дурак, — тихо выдохнула Ника, отступая от края.

— Ну извини.

Марк подошёл к самой кромке площадки, присел, свесил ноги. Повернул к Нике весёлое круглое лицо. У Ники закружилась голова, она ещё больше отодвинулась к ближайшей стене, прижалась лопатками к сырому шершавому бетону.

— Да, не боись, не упаду! — Марк покачал ногами. — Правда здесь здорово?

Ника кивнула.

Идея смотаться сюда, на заброшенную башню, принадлежала Марку. Он вынашивал её последние несколько недель, строил планы и собирал команду. Вообще, цель у Марка была самая что ни на есть банальная — охмурить Веру, к которой он неровно дышал класса с седьмого.

Ника усмехнулась про себя. Вряд ли этот поход, авантюрный, легкомысленный и безрассудный, мог покорить такую основательную девушку, как Вера. В Марке была куча других достоинств, более походящих для долгой и счастливой жизни, но авантюризм всё перекрывал с лихвой. Ника и сейчас недоумевала, как Марку вообще удалось убедить Веру на этот шаг. Но всё-таки удалось, раз все они — и Вера, и улыбчивая Оля, и братья-близнецы Фоменки, вечная Маркова свита, и она, Ника, и Сашка, бог знает зачем потащившийся за ними, и сам Марк, конечно — были сейчас здесь, в этом полуразрушенном здании в нескольких километрах от дома.

Впрочем, наверх, кроме Ники и Марка, подниматься особо никто не спешил.

— Они там бытовку разглядывают, — пояснил Марк.

— Какую бытовку? — не поняла Ника.

— Ну такую, со времён строительства ещё осталась. Для рабочих. Там, правда, мало что уцелело. Что наверху было, за сто лет наши давно растащили, а что под воду ушло, так тому кирдык, что-то проржавело, что-то сгнило. Мне батя рассказывал, один мужик типа трепался, что припёр отсюда розовый унитаз. Врёт, наверно. Откуда здесь вообще могут быть унитазы.

— Врёт, — согласилась Ника.

— Верка! — крикнул Марк. — Верка! Иди сюда! Тут круто!

— Не поднимется она, да и ты, — в голосе Ники зазвучало опасение. — Отошёл бы от края.

— А что? Здесь класс. Вот сама иди сюда. Ну. Да не бойся ты. Слабо, да?

— Ничего не слабо.

Ника отодвинулась от стены, осторожно подошла к Марку.

— Давай, — подначивал тот.

Ника присела, медленно, одну за другой, опустила ноги. Судорожно вцепилась руками за край платформы и зажмурилась.

— Не бойся, — уговаривал Марк. — Главное — вниз не смотреть, а то голова с непривычки может закружиться.

Ника открыла глаза. Страшно, конечно, аж дух захватывает, зато будет чего вспомнить.