Книга Башня. Новый Ковчег, страница 47 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

— А я бы хотел, — задумчиво протянул Вовка.

* * *

— Вставай, вставай, соня! — мать изо всех сил трясла Кира за плечо.

— Чего, ну… — Кир заворочался, закрыл лицо рукой, попытался отвернуться. Но мать продолжала тормошить его. Он не понимал со сна, где он, почему такой высокий потолок над головой, что это вообще такое, и вдруг, разом всё вспомнив, резко сел, оглядываясь по сторонам.

— Проснулся наконец, — улыбнулась мать. — А то я уж отчаялась тебя разбудить. Эх, Кирка, Кирка.

Она назвала его так, как в детстве — смешным полу-девчоночьим именем, которое всегда так злило его, но сегодня ему было не до этого.

— А папа где?

— Побежал с мужиками к лифту. Там, говорят, чего-то привезли.

— Медицинская бригада приехала?

— Не знаю пока, — мать покачала головой.

Кир вскочил на ноги.

— Я тоже тогда побежал.

— Умойся хоть.

— Потом! — Кирилл махнул рукой.

На площадке рядом с лифтом шумела толпа.

Уже издалека Кир увидел людей, гудящих, возбужденных, и среди этой толпы злого, красного Егор Саныча, который размахивал руками и сорванным голосом пытался перекричать сотню других голосов — громких, визгливо-тонких и басисто-густых, женских, мужских, высоких, низких. В каждом этом голосе, по отдельности и во всех вместе, за гневом, злостью и возмущением отчетливо звучал страх. Страх и был движущей силой этой на первый взгляд неуправляемой толпы, и он, страх, сейчас вел людей безжалостной и убивающей машиной на Егора Саныча, который в одиночку противостоял этой толпе.

Кирилл поискал глазами Вовку или Лёху, быстро нашёл обоих — они стояли чуть поодаль, с другой стороны беснующихся людей — и, расталкивая всех руками, особо не церемонясь, принялся пробиваться к друзьям.

— Что здесь происходит? — спросил, тяжело дыша.

— Утром на лифте опять приехала охрана, выгрузила несколько коробок и уехала, — пояснил Вовка, мотнув головой куда-то в сторону лифта.

Из-за обступивших лифт людей, Кир не видел, что там.

— А чего в коробках?

— Хрен его знает. Вроде говорят, сухпай.

— А лекарства? А бригада?

Вовка пожал плечами.

— Ша! Всем молчать!

Кир вздрогнул и обернулся. Откуда-то из коридора быстрым шагом приближался Бахтин. За его спиной Кирилл увидел отца.

— Что вы здесь столпились? — Роман Владимирович остановился, широко расставив ноги и чуть наклонив вперёд голову — едва уловимый угрожающий жест, который, однако, хорошо считывался и был понят толпой, которая чуть отхлынула назад. Отхлынула самую малость, на каких-то полшага, но именно эти полшага были решающими, чтобы переломить ситуацию.

Бахтин пригладил рукой седой ёршик волос, улыбнулся и направился через расступающуюся при его приближении толпу к Егор Санычу.

— Что не так, уважаемые? — Роман Владимирович заговорил тихо и медленно. — Что шумим, а драки нет? Может мне кто-нибудь из вас внятно объяснить?

Он не старался никого перекричать, люди, словно покорённые его тихим голосом, замолкали сами. Каких-то несколько минут, и вот они уже удивлённо заоглядывались, бросая друг на дружку вопросительные взгляды: а действительно что это? чего такое произошло?

— Я понимаю, — продолжил Бахтин. — Мы все ждали обещанную медицинскую бригаду, лекарств, что ещё? Ах да, горячий завтрак ждали… что ж… Видимо, придётся подождать ещё. Пока подождать. А теперь, те из вас, кто уже распотрошил некоторые коробки, уж, пожалуйста, верните всё на место. Ну?