Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег-2»
|
— Нет, — Степан помотал головой и бросил виноватый взгляд на Кирилла. — Я не видел. Но я и не смотрел на стол. Я сразу подошёл к Вериному деду. Но Вера там была, она, наверно, точно может сказать, был там какой-то стакан или нет. — Веру мы обязательно спросим, но не сейчас… — Папа, ты уже тут, — в комнату неожиданно вошла Ника. Кир вздрогнул, услышав её голос. — А я там у Веры. Наверно… наверно, я у неё останусь сегодня… — Ника, — перебил её отец. — А ты видела стакан? — Стакан? Какой стакан? Я ничего не видела… Пап, так я останусь? Савельев кивнул, и Ника тут же вышла. — Я не вру! — вскинулся Кир. — Его, наверно, кто-то унёс. Стакан этот. — А лужу вытер, — усмехнулся Стёпкин отец. — Бред какой-то. — Павел Григорьевич! — Разберёмся, — Савельев махнул рукой и отвернулся, показывая, что разговор окончен. Глава 19 Глава 19. Анна Анна едва ли могла сказать даже самой себе, что она делает на похоронах генерала. Она не знала этого человека при жизни, да и он её тоже. Во всяком случае лично. Но Ника просила прийти, зачем — Анна так и не поняла, но пришла и теперь стояла в стороне, пытаясь найти среди присутствующих хоть одно знакомое лицо. Большой ритуальный зал, один из тех, что находились прямо над крематорием, был полон народа. Всё же генерал был знаковой фигурой, и людей, желающих проститься с ним и проводить в последний путь, в Башне нашлось немало. Люди всё прибывали и прибывали. Кто-то подходил к урне с прахом генерала и к его родственникам, кто-то, как Анна, предпочитал стоять в стороне. Одни торопливо прощались и уходили, другие оставались. Обычная картина для пышных похорон, а похороны Ледовского были пышными. Анна поискала глазами Нику. Нашла её почти сразу. Ника была с Верой, стояла рядом с подругой, молчаливая, серьёзная и какая-то на удивление взрослая что ли. Сейчас в ней почти ничего не было от той милой, немного наивной и восторженной девочки, вихрем влетевшей в застывшую Аннину жизнь и закрутившую её в тугой узел, который уже не было никакой возможности развязать. Ника крепко сжимала руку Веры, а та, высокая, строгая, в чёрном платье, делавшем её ещё тоньше и ещё выше, закусив побелевшую губу и вскинув упрямый, как у деда, подбородок, сердито смотрела прямо перед собой опухшими от слёз глазами. Она никому и ничего не отвечала, а особо настойчивым, желающим утешить Веру или во чтобы то ни стало донести до неё слова соболезнования, которые — Анна знала — были бесполезны и не нужны в такую минуту, путь преграждала Ника, мягко, но уверенно заслоняющая от всех свою подругу. Нике помогали и другие ребята из их всегда шумной и дружной компании. Сегодня на удивление молчаливые и сосредоточенные, они все вместе держали вокруг Веры круговую оборону, не подпуская тех, кто, по их мнению, мог навредить, помешать, разрушить то хрупкое равновесие, которое Вера как-то нашла и умудрялась сохранять в этом хаосе человеческих лиц и напрасных слов. Да, они все были здесь: Марк Шостак, Верин близкий друг, балагур и весельчак, рубаха-парень, неглупый, но шумный и иногда такой бестолковый; серьёзный Лёня Фоменко, из тех, кому можно доверить и свою тайну и свою жизнь; его младший брат Митя, мягкий, как девочка, и очень деликатный; Стёпка Васнецов, сын Олега, не похожий на него внешне, потому что он и не мог быть на него похож, но на удивление вобравший в себя все те лучшие и сильные качества, которые выделяли Мельникова из всех других, известных Анне людей. Не было только Кирилла Шорохова. Анна спросила его накануне, пойдёт ли он, но Кирилл только помотал головой, упрямо уставившись себе под ноги и ничего не объясняя. Но это было и ни к чему — его Анна тоже хорошо понимала. |