Книга Башня. Новый Ковчег 5, страница 113 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

— Сима… — попытался прервать её дядя Моня.

— Что «Сима»? Ты никогда меня не слушаешь! Славочка, повлияй на своего дядю, может, хоть у тебя получится. И похлопочи за него. Монечка — очень ценный работник, столько лет в Совете, ни одного нарекания. Нельзя же так! Это всё потому что мы евреи? Начнутся гонения? Славочка, ты ничего не слышал? Мне вчера в магазине Софья Яковлевна, у которой брат в военном секторе, по секрету сказала, что слышала, что будут погромы.

«Дались им эти погромы», — устало подумал Слава, а вслух сказал:

— Тётя Сима, ну какие погромы? Никаких погромов не будет. Скоро всё наладится, поверьте, это просто временные трудности…

— Как это не будет? — заволновалась тётя Сима, как будто погромы были чем-то хорошим, а Слава её сейчас лишал этой радости. — Как это? Всегда всё так начиналось — люди нам завидуют, и потому чуть что — сразу виноват наш бедный народ. Ведь Моню не просто так отстранили, зачем было убирать такого хорошего работника? А всё потому что он — еврей. А значит — будут погромы!

— Сима! — прервал её дядя Моня. — Прекрати, пожалуйста. Тебе разве не пора на работу?

— Ой, правда, — спохватилась тётя Сима, взглянула на часы, потом с сожалением посмотрела на племянника. — Славочка, мне надо идти к ученикам. Теперь только я зарабатываю в этом доме. Я и Додик. Слава богу, Додика пока не тронули. Бедный мальчик, он так переживает за отца и из-за всех этих новых порядков. Я ему говорила, чтобы он вернулся к нам — сейчас в трудные времена мы, евреи, должны держаться вместе. Но он и слушать ничего не хочет, живёт со своей… Славочка, ты же знаешь, эта хищница околдовала моего Додика. А он — такой добрый, доверчивый мальчик! Может быть, ты на него повлияешь, как старший брат? Славочка, сходи, поговори с ним. Он тебя послушает. А то эта проститутка женит его на себе, он и глазом моргнуть не успеет! Господи, за что на нас все эти беды?

— Сима, хватит причитать. Славочка, наверно, совсем не за этим пришёл.

— Дядя Моня, — Слава воспользовался паузой в монологе своей тёти, чтобы всё-таки хоть как-то обозначить цель своего визита. — Я пришёл поговорить с вами, мне нужен ваш совет.

— Вот видишь, Сима, мальчик пришёл по делу. А ты лезешь к нему с нашими проблемами.

— Ничего я не лезу. Славочка — член нашей семьи, а Додик — ему брат. Почему не попросить у него помощи, если сам ты ничего не можешь! Давайте я накрою вам в столовой, у меня остались котлетки…

— Сима!

— Всё, ухожу, ухожу. Но знай, когда у тебя откроется язва, я тебе напомню о твоём глупом поведении.

И тётя Сима, бурча себе под нос что-то про язву, погромы и хищницу, околдовавшую её милого мальчика, к облегчению Славы вышла из кабинета.

— Присаживайся, — вздохнул Соломон Исаевич, указав Славе на стоящее рядом со столом кресло. — Ну как там, наверху?

К счастью, дядя Моня тоже не знал, что Слава наверху последний раз был примерно тогда же, когда и сам Соломон Исаевич.

— Да ничего, работаем.

Слава поёрзал в кресле, пытаясь найти положение поудобней. Кресло было старым и продавленным, и по-хорошему его уже давно пора было выкинуть на помойку, но в доме Соловейчиков вещи не выкидывались в принципе — дядя Моня и слышать не желал о таком ужасном расточительстве.

— Это хорошо, — протянул Соломон Исаевич таким тоном, словно Слава только что сообщил ему о смерти кого-то из родственников, и в довершение опять горестно вздохнул. — А мы тут совсем оторваны от мира. К нам никто не заходит, Симе самой приходится ходить по соседям, собирать новости… Так ты ничего не слышал о погромах?