Книга Башня. Новый Ковчег 5, страница 141 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

Кир с недоумением взглянул на Литвинова, какие, к чёрту, сёстры. Но Борис Андреевич пояснять не стал, по лицу пробежала усмешка, он склонил голову набок, о чём-то размышляя. Кир снова посмотрел на отца. Ему хотелось подойти, обнять его, но при Егор Саныче, а главное при Литвинове это казалось неуместным, и он так и остался стоять.

— Значит, вы, Егор Александрович, парня к отцу привели, — задумчиво продолжил Борис Андреевич, словно размышляя вслух. — Под крылышко. Что ж, понимаю. Кирилла Шорохова стоит держать под присмотром, так, пожалуй, всем спокойней будет. А ведь это мысль…

Кир напрягся от насмешливого тона Литвинова. И разозлился — отец и так о нём, Кире, невысокого мнения, теперь ещё этого послушает и…

— Иван Николаевич, — Литвинов посмотрел на отца Кира. — Может, возьмёте своего героя к себе в бригаду? Рабочих рук у нас не хватает, тем более, насколько я помню, медбрат из Кирилла не самый выдающийся. А под вашим руководством, глядишь, и пользу какую принесёт.

Отец, который всё это время молчал, размышляя о чём-то своём, медленно кивнул.

— Я и сам хотел об этом просить.

— Ну вот и прекрасно! Что ж, не буду мешать встрече родственников. И да, Иван Николаевич, вы хотя бы до завтра постарайтесь, чтобы сын ваш на глаза Савельеву не попадался. У них с ним… хм… особые отношения. Я, пожалуй, подготовлю Павла Григорьевича к такому сюрпризу заранее.

Литвинов снова усмехнулся и пошёл к двери.

— Погодите, — окликнул его Егор Саныч. — Мне надо переговорить с Савельевым. У меня для него информация.

— Да? — Литвинов остановился. — От кого?

— От Мельникова.

— От Мельникова? — Борис Андреевич нахмурился. — И что за информация?

— Она для Савельева, — упрямо проговорил Егор Саныч.

Литвинов вздохнул.

— Ну, хорошо, Егор Александрович, пойдёмте, провожу вас к Павлу Григорьевичу. Это может быть интересным. Да и сыну с отцом поговорить надо, наверно.

Литвинов открыл дверь и вышел. Ковальков последовал за ним. На пороге он обернулся.

— Иван, я тогда найду тебя потом.

— Хорошо, Егор.

Дверь хлопнула, и они остались вдвоём. Кир так и стоял, как дурак, возле кушетки, с которой вскочил при появлении отца. Как себя с ним вести и главное, что от него ждать, он совершенно не знал.

— Ну, здравствуй, сын, — в суровом голосе отца слышалась усталость и… нежность. Кир недоверчиво посмотрел на него. — Всыпать бы тебе, конечно. Ну да поздно уже, видать. Ну что же ты?

Глаза отца улыбались, и Кир с облегчением шагнул навстречу ему, обнял, почувствовав, что напряжение последних дней растворяется в крепких и тёплых отцовских объятиях.

С отцом они проговорили около получаса, пока их не прервал вернувшийся Гоша. Кир рассказал отцу всё, ну или почти всё. Отец слушал молча, изредка бормоча под нос нелестные для Кира эпитеты, но тон его бурчания был не злой, скорее какой-то обречённый.

— Мать там, наверно, с ума сходит, — сказал отец, когда Кир закончил пересказывать свою одиссею. — Ты тоже… мог бы подумать о ней. Ладно, чего теперь-то. Будем надеяться, что всё закончится хорошо. Работы тут много, будешь у меня на глазах. Так что давай, обустраивайся пока. Завтра с утра я сам за тобой зайду. Смена начинается полвосьмого, так что долго спать не…

На этом месте их и прервал Гоша, ввалившийся в комнату.

— Иван Николаевич? — удивился он.