Книга Башня. Новый Ковчег 5, страница 142 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

— А, Гоша, так это ты его сосед? — отец улыбнулся. — Что ж, хоть с этим повезло. Познакомился уже с моим сыном?

— Сыном? Кирилл ваш сын?

— Мой, — согласился отец. Кир так и не понял, жалеет он об этом факте своей биографии или просто принимает как данность. — Ну, что ж, тогда я пойду. А ты, Кирилл, смотри, завтра не проспи у меня. Чтоб, когда я пришёл, уже был готов, понял? Даже раньше за тобой зайду. В семь. Тебе ж ещё спецовку подобрать надо.

— Как спецовку? — Гоша растерянно захлопал глазами. — Кирилл же медбрат.

— Он ещё тот… медбрат, — пробурчал отец. — Временно переведён под моё начало в связи с нехваткой рабочей силы. Всё, мальчики. Идите ужинать. Ты ведь, Гошка, ещё не ужинал, я знаю. Ну и моего оболтуса до столовки проводи.

Он встал, тяжело вздохнул, положил руку Киру на плечо.

— Ты уж постарайся хоть тут вести себя прилично и никуда не влипать. И так наворотил порядочно.

Дверь в комнату в который раз захлопнулась, на этот раз за отцом Кирилла.

— Ух ты! Что же ты не сказал, что ты сын Шорохова? — тут же затараторил Гоша. — Хороший у тебя отец. Бригада Ивана Николаевича у нас тут самая лучшая. Передовая. Они нас просто выручили, без них мы бы график не выдержали. Значит, по вечерам будем вместе работать. Это же здорово, Кирилл! Ну так чего, пошли в столовку?

Кир рассеянно кивнул. Гоша с его восторженностью и каким-то дурацким энтузиазмом немного раздражал, но, в целом был вполне Киру симпатичен. И, может быть, всё и удачно складывается. Главное пока Савельеву на глаза не попадаться, а там…

— Ну пошли, — Кир улыбнулся, и на Гошином лице расцвела ответная счастливая улыбка.

По дороге в столовую, где Борис надеялся найти Павла, Егор Саныч, осторожно подбирая слова (старый доктор, судя по всему, мало кому доверял в этой жизни), рассказал ему о том, как так получилось, что он подменил документы Кириллу Шорохову и притащил парня сюда. Борис выслушал и в который раз поймал себя на мысли, что парень явно родился в рубашке. Он не просто не умер на том заброшенном этаже от побоев и потери крови — хотя такой финал был наиболее закономерным, — но был обнаружен, доставлен в больницу, попал в руки знакомому доктору, который вывел его из-под очередного удара, потому что случайно, часом раньше в этой же больнице скончался от огнестрела другой пацан, то ли одногодка Кирилла, то ли вообще его приятель — тут Борис особо не вникал. Но сам факт такого потрясающего везения Литвинова восхищал, и Кирилл Шорохов, несмотря на то, что его собственной заслуги во всём этом не было (наоборот, парень словно нарочно попадал в такие ситуации), нравился Борису всё больше и больше.

А вот Павел его симпатий к дружку своей дочери не разделял, кривился всякий раз, когда Борис вольно или невольно о нём упоминал. Так что Савельев вряд ли обрадуется появлению пацана на станции, скорее — наоборот. Литвинов усмехнулся, представив себе Пашкину реакцию на это неожиданное явление. Да, пожалуй, с этой информацией лучше повременить, тем более, что сейчас есть кое-что поважнее. Мельников.

…Егор Саныч свой короткий рассказ про Кирилла закончил и замолчал. Шёл рядом, недовольно хмурясь, изредка кидая по сторонам любопытные взгляды. Борис вспомнил, как тогда, в больнице у Анны, этот маленький щуплый доктор, которого Кирилл привёл к раненому Савельеву, отшатнулся от Бориса, бросил в лицо какие-то обидные слова, кажется, назвал негодяем и подлецом. Что ж, в чём-то он, разумеется, был прав, этот доктор. Ангелом Борис никогда не был, и по большому счёту, ему всегда было плевать на то, какие чувства он вызывает у окружающих. Впрочем, если он правильно помнил, то Савельев вызвал у доктора не менее негативную реакцию. Видимо, старый врач принадлежал к тем, кто не любит власть в принципе, считая всех, кто там находится, негодяями и подлецами по определению. Но это не помешало ему выполнить свой долг и вытащить Пашку с того света. И это — хорошо. Потому что сейчас их личные симпатии и антипатии — не главное. А главное другое. Главное — держаться вместе перед лицом общей опасности.