Книга Башня. Новый Ковчег 5, страница 213 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

— Правда? — Павел усмехнулся. — Ради меня, значит… ради друга. А помнишь, Боря, как мы друзьями стали? Детство наше золотое помнишь? Почему вдруг я, такой весь из себя положительный Паша Савельев, пекущийся о судьбах человечества, стал дружить с подлецом Борей Литвиновым? Я погляжу, у тебя память совсем отшибло. Ну так я, Боря, всё помню. Как стоял ты тогда перед всем классом, а Змея тебя распекала, грозила карами небесными, родителей в известность поставить, характеристику подпортить. А ты тогда молчал. Что, характеристика тебе хорошая не нужна была? Да нет, Борь, ты уже тогда о карьере мечтал. Или, может, ради друзей? Так не были мы тогда с Анькой тебе друзьями. Так что ты там делал, Боря, у той доски? Благотворительностью занимался?

Борис молчал.

— Видишь? — продолжил Павел. — Так себе из тебя подлец и мерзавец, Боря. Неубедительный. Не верю я. И тогда не верил, и сейчас. Заигрался, наворотил делов — так признай и иди дальше. Я тебе на самом себе крест ставить не позволю. Нашёл время обиды свои лелеять, да бабские истерики устраивать. Врезать бы тебе для ума. Да народ развлекать неохота.

— Да иди ты! — злость куда-то ушла, и стало тоскливо что ли. Вспомнил, как сам совсем недавно говорил примерно те же слова упрямому и подавленному Кириллу Шорохову, который навесил на себя вину за всё, что случилось. Да, другим такое советовать проще. А вот самому…

— Я-то пойду, Боря. Не морду же тебе бить, в самом деле. Только имей в виду. Я тебе, идиоту такому, сдаться не позволю. И корчить из себя злодея не дам. Поиграли и будет. Можешь считать это благотворительностью, можешь ещё чем. Ты мне нужен, Боря. И людям всем этим нужен. Всё. Хорош. Завтра утром жду тебя на командном пункте, может Серёжа наш прорежется. Там всё и обсудим.

Павел развернулся и пошёл обратно, в столовую. А Борис остался. Стоял, переваривал разговор. В котором снова победил Павел. Чёрт его знает, как у него это получалось, но получалось. И, наверно, впервые Борис был рад тому, что последнее слово осталось за Савельевым.

Если бы девчонка улизнула каким-то образом сама и спряталась у друзей или одноклассников, она бы уже была обнаружена — в этом Тимур не сомневался. Эти версии он отработал сразу, и везде было чисто. Тоненькая стопочка отчётов с подробными результатами обысков была аккуратно подшита к делу лейтенантом Ждановым, высоким красавцем-брюнетом, исполняющим при нём роль адъютанта. Сейчас лейтенант принёс протоколы утренних допросов — накануне было задержано ещё несколько человек, подозреваемых в связях с неуловимым полковником Долининым, — но все они были пустышками.

Караев быстро пролистнул страницы документов, задержался взглядом на одном с чистосердечным признанием, усмехнулся. Похоже, ребята из дознавательного переусердствовали, сломали мужика — было бы тому кого и чего сдавать, сдал бы не задумываясь, но, увы, к Долинину или любой другой преступной группировке этот слабак имел отношение не больше, чем его адъютант, который, вытянувшийся по струнке перед полковником, терпеливо ожидал дальнейших указаний.

— Это приложите к делу, — Караев отдал лейтенанту протоколы. — Что с установкой прослушки на телефоны в квартирах Ледовских и Шостаков? Передали приказ в сектор связи?