Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег 6»
|
Павел решил, что и на этот раз Гришка нанёс непоправимый урон дудиковскому хозяйству (а если верить Дудиковой, урон всегда был непоправимым), но всё оказалось гораздо хуже. Намного хуже… * * * До дома оставалось буквально каких-то метров пятьдесят, не больше. Дети за спиной Павла совсем притихли. Наверно, дошло наконец до малолетних авантюристов, что их ждёт, и теперь они только сопели и шмыгали носами. У Павла даже мелькнуло в глубине души что-то вроде сочувствия, но он моментально отбросил от себя эту ненужную и вредную сейчас жалость. Ничего. Сами натворили делов — сами и ответят. На Енисей они захотели, путешественники хреновы. Он им покажет Енисей… Калитка у дома была приоткрыта. Павла неприятно кольнуло: неужели Дудикова всё ещё не ушла, дожидается бесплатного концерта, вот чёртова баба. Но это была не Дудикова. За низкой оградой мелькнула чья-то тень, и тут же у калитки возникла маленькая детская фигурка, секунду постояла и, раскинув широко руки, бросилась Павлу навстречу. — Деда! Дедушка! Смотри! Я — самолет! * * * — Ну вот погляди, что ты на ребёнка надел! Сарафан! Хочешь, чтобы она простудилась? — Да сегодня жарища, Павел Григорьевич! Мальчишки вон в Кедровке купаются! — Это только дураки всякие купаются. — Вы сами, Павел Григорьевич, чего-то без пиджака сегодня. — Ты сравнил! Я — взрослый человек, а тут ребёнок трёхлетний… При словах «взрослый человек» Ника не удержалась, фыркнула, покосилась на Анну. Та покачала головой и демонстративно закатила глаза. Меньше всего Павел Григорьевич Савельев, глава Совета, умевший наводить ужас на подчинённых, напоминал сейчас взрослого человека. Он стоял напротив Кирилла и полным от возмущения голосом обвинял того в разгильдяйстве, пофигизме и других смертных и не очень грехах, которые давно и прочно были записаны за Кириллом. Тот, правда, тоже в долгу не оставался и умело парировал каждую реплику Павла Григорьевича. Так было всегда. Едва им с Кириллом стоило сойтись вместе, как они тут же сцеплялись — десяти минут не проходило. Сегодня — Ника специально засекла — отец напустился на Кира, едва переступив порог. А поводом, конечно, послужила Лёленька, их с Киром непослушный рыжий бесёнок, которая всё это время, пока отец с дедом ругались, нарезала круги, старательно изображая из себя реактивный самолёт. Впрочем, тут Ника была неточна: Лёленька, по мнению Павла Григорьевича, принадлежала только ему, а они с Кириллом были неразумными детьми, которые только по какому-то странному стечению обстоятельств назывались Лёленькими мамой и папой, хотя ничегошеньки не смыслили в воспитании детей. Особенно доставалось Кириллу. — …посмотрите, Павел Григорьевич, она же бегает всё время. Да если на неё платье с длинным рукавом надеть, она вспотеет сразу. — Сам-то ты, я гляжу, что-то не в майке сегодня сюда заявился. Кирилл густо покраснел. Вообще-то он действительно сегодня собирался идти в гости к Никиному отцу в майке, они даже с Никой слегка поцапались по этому поводу. — Ну вот что ты его всё время провоцируешь? Папа ведь обязательно пройдётся по твоей внешности, скажет что-нибудь типа, что скоро ты в трусах к нему являться будешь, — Ника в сердцах бросила на кровать отглаженную рубашку и сердито отвернулась. Кирилл, который до этого шумно отстаивал свою точку зрения, тут же пошёл на попятную. По-кошачьи подкрался сзади, обхватил ручищами, уткнулся носом в макушку. |