Книга Брошки с Блошки, страница 56 – Елена Логунова

– Знаешь, какая мысль не дает мне покоя? – спросила Ирка, глядя на воду.

Мы с ней стояли на мосту – неподвижно, как две декоративные фигуры. Такая вдруг усталость накатила, что не было сил даже шевелиться, не то что куда-то целеустремленно двигаться.

Из «ковидного госпиталя» мы поехали в ветеринарную лечебницу. Тамошние айболиты, увидев Вольку в многослойных бинтах, сначала ужаснулись, но потом старательно распаковали его и успокоились. Ранений у кота оказалось только два: ссадина от скользящего удара по голове и порез левой задней лапы.

– Ссадина – это ерунда, а порез нехороший, рваный, каким-то зазубренным железом вроде крышки консервной банки, – сказал доктор и вопросительно посмотрел на нас.

Я вкратце рассказала ему Волькину историю.

– Видимо, в мусорном баке он пришел в себя и порезался, когда выбирался оттуда, – рассудил ветеринар.

Он, кстати, одобрил первую помощь, которую оказали коту добрые девочки. В клинике Волькины раны обработали, порез зашили и выдали нам вялого после обезболивания кота уже почти без бинтов, оставшихся только на поврежденной лапе.

Выслушав и записав инструкции, мы повезли пациента к Марфиньке: тетушка, которой я все-таки позвонила, чтобы рассказать о ЧП с котом, пожелала лично контролировать процесс его выздоровления.

– Боже, какая же я идиотка! Старая дура, – расстраивалась тетушка. – Должна была понимать: если негодяи даже на людей нападают, они тем более не пощадят кота. Выходит, это все из-за меня. Напялила на бедняжку Вольку этот дурацкий браслет – и подвела его под монастырь!

– Это не монастырь, а лазарет какой-то! – ворчала Светочка, вынося из маленькой комнаты лишнюю мебель.

Марфинька, командующая процессом, пожелала, чтобы в палате у «хворого Мурзика» было много свободного места и свежего воздуха.

– Я уверена, тут Волька поспешит встать на лапы, чтобы поскорее убраться от заботливой Марфиньки, – шепнула мне тетушка, которая прекрасно знает о неприязни, питаемой котом к ее подруге.

– Прекрасно, теперь за них можно не беспокоиться, – решила Ирка, когда мы с улицы прощально махали нашим выздоравливающим у окна.

– Отлично, – согласилась я.

И на этом мои силы закончились. Я вдруг ощутила себя совершенно выжатой. Ирка, видимо, чувствовала нечто подобное, потому что мы добрели до середины моста и встали там, тяжело опираясь на перила, будто на костыли.

– Ну так какая же мысль не дает тебе покоя? – после долгой паузы откликнулась я.

– Тут у нас что-то мистическое, – ответила подруга, незряче, как в гипнотическом трансе, пялясь на рябящую бликами воду канала.

– М-м-м? – Говорить развернутыми фразами было лень.

– Там, – Ирка слабо качнула головой в сторону дома Марфиньки, – уже три пострадавших с похожими травмами: у всех нога и голова, то есть у кота лапа, конечно. А три – это мистическое число…

– Ну, во‐первых, у Марфиньки только голова. – Я сделала над собой усилие и включилась в дискуссию.

– Ошибаешься, она еще коленку разбила. Я слышала, как Светочка ворчала: «Чулок продрала и кровищей измазала».

– Да? Не знала. – Я тоже задумалась. – Получается, Марфинька ударилась головой и рассадила коленку. Тетушка получила сотрясение мозга и перелом ноги. А у Вольки ссадина на голове и порез лапы – и все они приобрели свои травмы в ходе каких-то ЧП с криминальным душком: на Марфиньку напал грабитель, тетушка услышала, как в дом кто-то влез, а кот пострадал из-за хулиганской выходки с валерьянкой.