Книга Брошки с Блошки, страница 57 – Елена Логунова

– Вот именно! – Ирка обрадовалась, что я поняла ее мысль, и даже взбодрилась, уведя взгляд от манящих темных вод. – И что из этого следует?

– Все это как-то связано, но мы не видим сюжета в целом… Кстати, о звеньях одной цепи. – Я вспомнила, что у меня в сумке так и лежит поврежденный парадный ошейник кота. – Раз уж мы рядом со знакомой лавкой, не отдать ли в починку злосчастный браслет?

– Хорошая мысль! Это даже будет очень правильно с педагогической точки зрения: пусть криворукий Боря заново сделает плохо выполненную работу, – оживилась подруга.

Она распрямила спину, расправила плечи – увидела новую цель и приготовилась к ней лететь.

– А потом пойдем в ту булочную-кондитерскую и будем пить кофе с вкусной выпечкой, – добавила Ирка, и я тоже почувствовала прилив сил.

Кофе с пирожными – отличный стимул продолжать жить и бороться.

В знакомой антикварной лавке снова было немноголюдно. Охранник стоял справа от двери, образуя гармоничную пару с массивным шкафом слева. Боря помещался в своем хрустальном гробике, залитом светом мощной лампы. Дядюшка беседовал с эффектной дамой – пышной, сдобной, в облаке каштановых кудрей, – но моментально отвлекся, едва мы вошли. Должно быть, он действительно научился отделять зерна от плевел, в смысле, реальных клиентов от случайных зевак.

– Починить нужно, – лаконично объяснила я, показав ему испорченный браслет.

– Позвольте, но… Боря, как же так?! – Едва взглянув на фронт работ, дядюшка возвысил голос. Узнал, стало быть, вещицу, которую совсем недавно уже сдавали в починку.

– Мальчик не виноват, он хорошо все сделал, это последствия неправильной эксплуатации, – вмешалась Ирка, забыв о своих педагогических планах.

– Боюсь спросить, что с ним делали. – Дядюшка повертел украшение, сокрушенно поцокал языком. – Замок будто вырвали с мясом.

Я промолчала, Ирка и вовсе отвернулась, чтобы не отвечать.

– Что ж, так или иначе, но придется тебе, дружок, все исправить. – Дядюшка кивнул племяннику.

Тот выскочил в зал, взял браслет и удалился с ним в свой стеклянный скворечник.

А с нами даже не поздоровался – притворился, будто мы не знакомы, поросенок невоспитанный! Зря Ирка отказалась от небольшой педагогической практики.

– Когда можно будет забрать? – проводив поросенка неодобрительным взглядом, спросила я его старшего родственника.

– Но, Бэрик, мы же договорились! – Кудрявая дама дернула дядюшку за рукав.

– Не на сегодня, Римма, а на завтра, – остановил ее хозяин лавки. – Мальчик много гулял, мальчик должен отработать. Сегодня ему придется задержаться. – И, отшив тетеньку, он любезно ответил мне: – Подходите минут через двадцать или когда вам будет удобно, сегодня мы закроемся на час позже.

– Бедный Боря! – вздохнула сердобольная Ирка, когда мы вышли из лавки. – Кажется, из-за нас его трудовой день сегодня затянется.

– Не из-за нас, а потому, что он безответственно прогуливал в какие-то другие дни, – возразила я и подпустила шпильку: – Уважаемый дядя Борух придерживается строгих педагогических принципов, не то что некоторые.

Ирка слегка поморщилась – она не любит критики, причем любой, не только литературной, и перевела тему:

– А кто была та Суламифь средних лет?

– Должно быть, тоже родственница, – рассудила я.

– Семейное дело, чему удивляться, – согласилась подруга.