Онлайн книга «Лебединая песня мамонта»
|
В мечтах своих Генка, то есть уже Геннадий Леонидович, видел себя руководителем экспедиции, со всей возможной тщательностью и дотошностью исследующей пещерный палеолитический памятник вблизи родной сибирской деревни Зеленцово. Это прекрасно звучало бы в научных докладах: «археологический памятник эпохи верхнего палеолита Зеленцовская пещерная стоянка». Увы, пока Геннадий учился в Ленинграде, вход в дальние пещеры наглухо завалило. Железнодорожники очень неудачно взорвали гору, пробивая проход для новой трассы. Так и знал, что нельзя оставлять свое королевство без присмотра! Все, что осталось молодому археологу на память о так и не явленном миру археологическом памятнике эпохи верхнего палеолита «Зеленцовская пещерная стоянка», – два древних камня. Азильские гальки практичная тетка подтыкала под распахнутые створки окна, чтобы те не захлопывало порывами ветра. Эта малопочтенная служба и позволила артефактам уцелеть. Пожалуй, тетке можно было сказать спасибо. Она сберегла самые редкие – украшенные не рисунками охрой, а рядами процарапанных канавок, соединяющих точки-ямки разной глубины. Камни походили на аккуратно разлинованные страницы, что будоражило воображение Геннадия. Он не сомневался, что таким образом на гальках записана некая важная информация! Но какая? Понятно было одно: рифленая поверхность «полосатых» камней удерживала деревянные створки оконных рам надежнее гладкой, что и определило теткин выбор. От какой глупости иногда зависят действительно важные вещи! Похоронив единственную родственницу, Геннадий снова убыл в Ленинград и в деревню Зеленцово больше не возвращался. Две азильские гальки, найденные в Сибири, уехали вместе с ним в город на Неве и стали талисманом подающего надежды ученого. Геннадий Бордовский верил, что однажды разгадает тайну своих полосатых камней – секрет из верхнего палеолита… – Так, погодите, а какая тайна, я не поняла? – встрепенулась Марина, дотоле завороженно слушавшая рассказчика. – Насечки и штриховка на предметах эпохи палеолита явно искусственного происхождения. Но мы не знаем, случайно они возникли или представляют собой специально оставленные знаки. – Бордовский охотно пустился в объяснения. – Как можно случайно процарапать в камне десяток-другой параллельных линий? – резонно удивилась Марина. – Без современной техники, первобытными инструментами? – Вот именно! – признательно кивнул ей Боровский. Марина зарделась. Ирка подпихнула меня локтем, указала глазами: смотри, мол, что тут у нас происходит! Никак рождается лямур-тужур. – Но неизвестно, образуют ли эти избражения систему знаков и если да, то что она обозначает. – Боровский явно оседлал любимого конька. – А я пытаюсь… – Гхм, гхм! – покашляла я. – Все это очень интересно, но я по-прежнему не понимаю другое. Что вы, Геннадий Леонидович, делали в квартире Олега Голованова, с которым, как выяснилось, даже незнакомы? – Мы не совсем незнакомы, просто не были друг другу представлены, – завилял Бордовский. – Ах, давайте я снова все по порядку… – И таким образом мы хоть немного приблизимся к решению наших финансовых проблем! – закончил свою речь Субботкин и фамильярно щелкнул по носу пожелтевший мраморный бюст неизвестного гражданина, предположительно Римской империи. Слишком вольное отношение к памятнику античности отчасти оправдывало то, что мраморный гражданин вполне мог олицетворять собой упомянутые финансовые проблемы. |