Книга Лебединая песня мамонта, страница 80 – Елена Логунова

– А я вам место занял! – похвалился он и согнул ноги, останавливая движение своего деревянного трона. – Прошу!

Накрахмаленная тетенька ожила, поспешно вскочила с качельки, зацокала каблучками в сторону, но далеко не ушла, встала рядом с ближайшим деревцем и снова замерла. Я оценила ситуацию – Пичугин-Бенуа явно не собирался менять дислокацию – и опустилась на слегка волнующийся диванчик.

Петр Анатольевич оттолкнулся от досок настила ногами в щегольских туфлях ручной работы, и качели-лавочка снова пришли в движение.

– Спасибо, что согласились со мной встретиться, – сказала я, порадовавшись, что не послушалась тетушку и не нарядилась, как накрахмаленная тетенька.

Смотрелась бы сейчас сущей идиоткой.

– Вы задели мою чувствительную струнку, – признался Пичугин-Бенуа. – Госпожа Федоскина сказала, вам крайне важно мое экспертное мнение о каких‑то произведениях искусства. Мне это лестно. Но о чем конкретно речь? О современной живописи?

– О живописи, – подтвердила я, – но только не современной, а наскальной.

– О?

Качелька дернулась: удивленный Петр Анатольевич затормозил ногами.

– Вы знаменитый коллекционер, – я сочла правильным польстить собеседнику, – и вхожи в такие круги, куда нет доступа простым людям.

– Это вы сейчас высказали предположение, что я пополняю свое собрание незаконным путем? – покосился на меня коллекционер.

– Нет, что вы! Просто это ведь очень закрытая сфера, о которой мало что знают широкие массы. – Я прижала руки к груди, признавая себя типичным представителем таковых. – А мне очень нужна информация. Скажите, являются ли произведения искусства эпохи палеолита предметом интереса коллекционеров? Есть ли на них спрос, можно ли их продать?

– Какая интересная постановка вопроса, – пробормотал Пичугин-Бенуа. – Я правильно понимаю, что вы ищете покупателя на такое произведение?

– Нет, я ищу его само, – призналась я. – Понимаете, некие артефакты пещерных времен были украдены, и мне бы понять, с какой целью. Если их можно выгодно продать, это мотив.

– Конечно же, их можно продать, – тонко улыбнулся коллекционер и бизнесмен. – Продать можно все, нужно только знать, как и кому. Вот вы, например, знайте: я с интересом ознакомлюсь с вашими артефактами. С большим, большим интересом! Вполне соответствующим возрасту этих произведений искусства.

– Поняла вас. – Я встала с качелей. – Большое спасибо за консультацию, Петр Анатольевич.

– Удачи в поисках. – Пичугин-Бенуа тоже поднялся. – И держите меня в курсе ваших изысканий, пожалуйста.

Я кивнула, разом и соглашаясь, и прощаясь.

– Но только меня одного! – повысив голос, сказал мне в спину коллекционер. – Не нужно раньше времени расширять круг посвященных!

Я снова кивнула и сошла с деревянного помоста у качелей на мощенную камнем дорожку.

Прошла по ней с десяток метров и оглянулась.

Пичугин-Бенуа в паре со шкафом в черном костюме качался на «лодочке». Глаза он закрыл, лицо подставил солнышку и выглядел абсолютно счастливым.

Как мало, оказывается, нужно для счастья простому русскому олигарху.

Я вернулась домой и обнаружила, что сына еще нет. Мешать ему, чем бы он ни был занят, не хотелось, но имелся вопрос, который срочно требовал ответа, и я отправила его сообщением: «Колюш, какая машина у Виктора?»