Онлайн книга «Без кожи»
|
— А как же, случилось! — обрадовалась собеседница. — Где-то часов в одиннадцать прискакала Машка Прохоренко, и, можете себе представить, на ней было точно такое же платье в блестках, которое я надевала на выпускной! Она что, думала, что никто не в курсе, что этой коллекции уже два с половиной года?! Антон тяжело вздохнул и подал знак официанту подойти: хоть он и на работе да и время раннее, но пора, похоже, заказать что-нибудь покрепче сока! * * * Мономах предвкушал чашку горячего кофе и десять-пятнадцать минут тишины перед тем, как отправиться домой: этот бесконечный день, слава тебе господи, завершился, и можно расслабиться и вытянуть ноги. Однако в тот день его мечтам не суждено было сбыться. На подходе к кабинету он увидел женщину, сидящую в кресле у его двери — там, где обычно ожидали приема потенциальные пациенты или их родственники. День был не приемный, и Мономах ощутил раздражение: ну неужели обязательно приходить чуть ли не в ночи, когда его и вовсе могло не оказаться на месте, не дожидаясь законной возможности встретиться с заведующим отделением?! Женщина поднялась ему навстречу, и гневные слова, готовые сорваться с его губ, застряли в горле. — М-маша? — пробормотал он, с трудом узнав старую подружку. Как же она изменилась с их последней встречи! Обычно прямая, как у балерины, спина сгорбилась, лицо осунулось, волосы в беспорядке, а ведь она еще молодая женщина! — Вовка! — выдохнула она и, сделав шаг вперед, повисла у него на шее. По тому, как вздрагивали ее плечи, Мономах понял, что она плачет. — Что-то с мужем? — испугался он. — Не молчи же, Мария, говори скорее! Вместо ответа она помотала головой. — С Егором все в порядке, — пробормотала она, вытирая глаза рукавом пальто. — Во всяком случае, я так думаю — мы давно не общаемся… — Что значит не общаетесь? — изумленно захлопал глазами Мономах. — Да это не важно, Вовка, это совершенно не важно! Ты не понимаешь: Костик… Костика больше нет! — Как… нет? В мозгу Мономаха вспыхнула и тут же перегорела воображаемая лампочка: он вспомнил о звонке Машиного сына и о том, что, замотавшись, благополучно о нем забыл и даже не перезвонил позднее, чтобы спросить, почему парень не зашел, как договаривались! Ну почему он не перезвонил?! — Его убили, а полиция ничего не хочет делать! — причитала между тем Мария, ломая руки. — Ты говорил, что у тебя есть приятельница в СК, я правильно помню? Может, ты мог бы… — Давай-ка войдем в кабинет, — предложил Мономах. Проходящие по коридору пациенты и медсестры с интересом поворачивали головы в их сторону, вероятно расслышав слова «убили» и «полиция». Когда они оказались внутри, Мономах запер дверь и полез в сейф, где вместе с важными документами была припрятана бутылка коньяка — для таких вот случаев. Налив полстакана, он протянул его подруге. Она выпила залпом и снова зарыдала. Мономах плеснул бы и себе, но тогда придется оставлять машину на стоянке и вызывать такси, а ехать в пригород в это время найдется не так много желающих. Поэтому он достал термос и налил себе кофе, который хоть и оказался чуть теплым, однако все же немного его взбодрил и вернул способность соображать. — Маша, что случилось, ты можешь толком объяснить? — попросил он, видя, что подруга уже немного пришла в себя. |