Онлайн книга «И про любовь тоже»
|
— Первый и последний раз — в петле на дереве! — огрызнулась Кира, беря себя в руки. «Вариантов — два. Скорее всего, Кустин и кто там ведет дело сами раскопают, кто была любовница этого Антона. И тут же эта информация станет известна Арканову. Или я отдаю мобильник Максу, и он сам решает, что с ним делать. Оба варианта приведут к одному результату: плохо будет Арканову. Стоп… а если Макс уже все знает, то убийца, возможно, — он?! Мотив — ревность. Нет, он Ольку уже давно бы выгнал. Вот же она идиотка, совсем бабе башню снесло, даже послания свои не стерла… или это только ее любовник в мессенджере переписку сохранил? Зачем?» — думала она, ускоряя шаг, чтобы оторваться от друга. Теперь она спешила к майору, надеясь, что тот отвлечет Арканова от мыслей о висельнике. — Кира Сергеевна, изучили письма? Что скажете? — На лице майора обозначилась улыбка, но глаза его смотрели на Киру холодно. — Письма? А… нет пока, то есть не все. Хочу дома, в спокойной обстановке… — А где же вы были так долго? — Да так… прогулялись. Слишком много впечатлений за сегодняшний день! У вас еще остались ко мне какие-то вопросы? — Пока нет. Ваш дедушка рассказал много интересного, будем работать. До свидания, Кира Сергеевна. Максим, проводи меня до машины. — Попрощавшись, Кустин разом потерял к Кире интерес. Когда она вошла в дом, то застала деда роющимся в ящиках комода. Нижний был уже выпотрошен, какие-то пожелтевшие от времени листы бумаги неровной стопкой лежали в кресле-качалке, а на диване кучей была свалена всякая мелочовка: моток веревки, жестяная коробочка из-под чая, цветные карандаши и фарфоровые фигурки животных. У всех этих зверьков были отбиты кусочки — однажды полка, на которой они стояли, рухнула. Дед тогда расстроился до слез — коллекцию собирала много лет бабушка Тамара. Дед, стоя на коленях, вынимал из следующего ящика стопки скатертей и салфеток, складывал на ковровую дорожку, перед этим внимательно перебрав их поштучно. Прежде чем окликнуть, Кира несколько минут за ним наблюдала, пытаясь понять, что он может искать. — Не стой столбом у меня за спиной, лучше помоги, — не оборачиваясь, приказал дед. — Тут майор недавно заходил… — Я в курсе. — Сказал, что ты какие-то письма нашла у Муравиных? — Вот, смотри. — Кира протянула так и не развязанную пачку конвертов. — От кого? Катерине? — Да, ей. Почтовая, 43, квартира 8. Без обратного адреса, на штемпеле — Ленинград, почтамт, цех… то ли два, то ли семь, затерто… не важно. Тридцатое июня шестьдесят какого-то года. — Кира взяла ножницы из верхнего узкого ящика комода, перерезала бечевку. — Раз, два… семь штук. Я думала больше. Кира внимательно осмотрела все конверты. — Странно. Обратного адреса нет ни на одном. Штемпели все ленинградские, вот тут четко — шестьдесят девятый год, третье декабря. Похоже, все шестьдесят девятого… Постой, дед, ты что, тоже решил поискать письма? — Представь себе, посетила такая мысль. Тут Кустин договорился до того, что эту Зою Томерян убили и что ты думаешь так же. Подозреваешь кого? — Ну… возможность столкнуть тетушку на рельсы была у Армена. Я по времени прикинула — теоретически мог он подняться и спуститься по тем кривым ступеням, которые с той стороны платформы. — Зачем это ему?! — Зоя Оганезовна была состоятельной дамой. И бездетной. Дед, Томерян когда кафе открыл, не помнишь? Давно ты с этой семьей знаком? |