Книга И про любовь тоже, страница 58 – Марина Болдова

Ольга заставила себя подняться с кровати и, превозмогая боль, дойти до балконной двери. Перешагнуть высокий порог оказалось невозможным — стоило согнуть колено, боль стала невыносимой. Ольга вскрикнула, потеряла равновесие и буквально упала на стул, который вчера попросила сына поставить на это место после неудачной попытки выйти на балкон подышать вечерней свежестью.

«Вот так. В сорок четыре уже старуха — беспомощная, страшная, сварливая. Да… еще и никому не нужная», — вспомнила она прощальную сцену с так и не ставшим ей близким мужчиной. Тот, узнав о ее диагнозе, поспешил наладить отношения с женой. Ольга тогда вздохнула облегченно — быть обузой ему, нелюбимому, было бы нечестно. Впрочем, любимый из списка осведомленных о ее болезни был исключен сразу же — настрого запретив сыну и подруге даже намеками говорить с ним на эту тему, она пригрозила обоим долгим молчанием. Каково это, месяцами не слышать ее голос, знали оба. Игорь еще как-то умел принять ситуацию с юмором, но для Люсьены это было пыткой.

Ольга была уверена, что у бывшего мужа в новой семье полное взаимопонимание и любовь. Просто не могло быть по-другому, слишком сложно ей дался скандал, после которого их не стало. Нет, все остались живы — и Семен, и она, Ольга, и сын, тогда еще первоклассник. Но «их» вместе больше не было, Руднев ушел в тот же вечер, сам подал на развод, оформил дарственную на свою половину квартиры на Игоря. И пропал, совсем пропал — ни звонка, ни весточки. Деньги, которые Семен давал на содержание сына, привозил почему-то водитель Ольгиного отца, ровно одну и ту же сумму каждый месяц пятнадцатого числа. Люсьена, подруга, ужом крутилась, чтобы узнать — где, с кем живет бывший муж Ольги. Узнала-таки: оказалось, уехал в область, участковым в поселок с полуторатысячным населением, в комнату в бараке под снос. Ольга тайком плакала, Люсьена корила, а Игорь даже не спрашивал, куда пропал отец. Выяснилось, что вернулся в город, через два года, после случайного столкновения на улице — Ольга спешила, на ходу разговаривая по мобильному, споткнулась, а не дали ей упасть крепкие мужские руки. Она застыла в нелепой, напряженной позе: спиной к спасителю, рука с зажатым в пальцах телефоном поднята вверх, голова опущена, ноги полусогнуты в коленях. И боялась обернуться. Заныло сердце, захотелось вот так постоять еще хотя бы минутку — пусть думает, что не узнала, что просто приходит в себя, испугалась. «Оля, тебе плохо?» — раздалось у самого уха, дыхание легкой волной коснулось шеи и мочки, он развернул ее к себе лицом, переложив руки на плечи. Она покачнулась, равновесие удержать удалось, но, столкнувшись с его тревожным взглядом, почувствовала, как слабеют колени. Вернул ее в адекватное состояние женский голос, окликнувший бывшего мужа. «Сема! Какой он тебе Сема! Это я его так называла!» — в отчаянии подумала Ольга, бросив взгляд на красивое лицо женщины. Та улыбнулась мягко, так улыбаются только счастливицы, которые все про себя знают. Про себя и своего мужчину. Они распахнуты добру, снисходительны и мудры. «У вас все в порядке?» — голос встревожен, но ровно настолько, чтобы услышать в ответ «да». Ольга кивнула, открыто посмотрела сначала на Семена, затем на его спутницу. Поблагодарила, готова была уже уйти, но тут заметила, что та беременна. Сердце остановилось, да что там — последняя капля жизненных сил вытекла, та ниточка надежды — а вдруг, когда-нибудь, и вновь вместе — оборвалась. Ольга замерла на миг, восстанавливая дыхание, отвернулась и поторопилась прочь… Как давно это было…