Книга И про любовь тоже, страница 59 – Марина Болдова

— Мам, прости, задержался. — Игорь просунул голову в приоткрытую дверь комнаты, но не зашел. — Ого! Опять на подвиги потянуло, понятно… ты бы хоть меня дождалась, что ли! Давно стульчик обжила?

— Да только что, — ответила Ольга, улыбнувшись. — Сейчас уже встану, накормлю тебя. Иди умойся. Руки с мылом!

— Ну да, ну да… главное — с мылом, — со смешком отозвался сын, а Ольга, опираясь на трость, когда-то принадлежавшую ее деду, встала со стула и медленно пошла к двери. Вот так, за шутливыми фразами оба пытались скрыть друг от друга беспокойство. Она знала, Игорь опасается, что операцию по квоте вновь перенесут на неопределенный срок. Ольга подозревала, что та может не состояться вовсе. Денег же на платную клинику у них не было.

— Представляешь, сейчас отца видел. — Сын, как в детстве, показал ей вымытые руки и только после этого сел за стол. — Мы гуляли по набережной с Соней, я уже ее до общаги собрался проводить, а тут кто-то крикнул, что за кафе «Парус» парня с пробитой черепушкой нашли. Мы с Сонькой — туда, а там уже батя над телом. Правда, один почему-то. Ни оперов, ни медиков. Уже когда к общаге подходили, мимо «Скорая» проехала.

— Парень-то жив?

— Ну, не знаю… я же не подходил! Попозже нашим позвоню, кто там остался. Скорее — труп, говорили, кровищи много. Его бармен из кафе нашел, покурить вышел, а в кустах, почти у дороги, тот лежит.

— В это время на набережной народу полно, и никто не заметил, как его… убивали?

— Даже если и заметил кто, разве подойдут? Кому надо ввязываться! Мам, сейчас в лучшем случае из-за угла на телефон снимут. Чтобы потом в сеть слить. Ладно, что ты распереживалась! Отец разберется. Он уже год как капитан юстиции, я не говорил?

— Нет. Видимо, к слову не пришлось, — с сарказмом и ревниво произнесла Ольга — общаются, значит, регулярно. Что ж, сама настаивала, а теперь вот… обидно.

— Мам, ты не передумала? Давай я все ему скажу. Он спрашивал о тебе…

— Нет! И это не обсуждается. Игорь, ты меня знаешь, — произнесла Ольга с угрозой. — Мало мне Люсьены с ее нытьем, ты еще такой настырный, в кого только, непонятно! Телефон твой звонит, не слышишь?

— В куртке забыл! — Игорь рванул в прихожую.

Ольга прислушалась.

— Да, могу. Может, сам поднимешься? Ну, нет так нет, сейчас выйду.

Она затаила дыхание. Сын говорил с отцом, сомнений не было. Ольга выглянула в окно — возле темно-синего «Вольво» топтался Руднев.

«Черт, зачем отказался!» — мысленно выругался Семен, задирая голову. Кухонное окно его бывшей квартиры на втором этаже панельной пятиэтажки было освещено, он отчетливо увидел Ольгу, поднял было руку в приветствии, но Ольга скрылась из вида, погасив свет. Он все еще пытался рассмотреть хотя бы силуэт — почему-то был уверен, что она стоит, опершись на подоконник, не уходит, но вскоре понял, что на самом деле ее там нет. Неинтересен ей он больше, бывший муж…

В принципе, можно было бы не приезжать, на вопросы сын мог ответить и по телефону, да и на фото пострадавшего посмотреть. Но понесло его, ухватился за эту мнимую необходимость, час по легким вечерним пробкам — и вот он в знакомом дворе.

Собственно, личность паренька установили, вокруг места происшествия собралась толпа студентов университета, где тот, как оказалось, чуть больше двух недель учился на юрфаке. Девчушка, подбежавшая раньше всех, еще и опергруппа не подъехала, присела у тела на корточки рядом с ним, Рудневым, охнула, затараторила, что видела парня сегодня на лекциях, живого-живого, он даже подмигнул ей. Но она не ответила — вот еще, почти незнакомый, из другой группы… На вопрос, как же имя-то его, не ответила, встала, плечиками пожала и отошла к своим, за бело-красную ленту — только что подъехавшие опера райотдела уже огораживали место происшествия. Семен видел, как девчушка что-то строчила на телефоне, бросая короткие взгляды в сторону раненого сокурсника. Сразу подумалось — вот уже в сеть новости запущены, и без толку сейчас запрещать их распространять, всех не отследишь, да и незачем. Он в следователях уже без малого пятнадцать лет, а как все изменилось: стало проще, и быстрее можно информацию собрать, но и сложнее — преступник тоже вырос «профессионально». Руднев осмотрел толпу — кое-кто снимал видео, большинство все же стояли молча. Уже «Скорая» приехала-уехала, парня увезли в первую городскую (открытая черепно-мозговая травма, без сознания, других видимых повреждений не обнаружено), а толпа не расходилась. Пока оперативники осматривали территорию, Руднев поговорил с барменом. Тот коротко рассказал: вышел покурить, случайно заметил лежащего парнишку. Долг выполнил — вызвал полицию и «Скорую». Среди любопытствующих оказался сосед пострадавшего по комнате в общежитии, он и назвал его имя — Никита Смоленко, восемнадцати лет от роду, приехал из Новосибирска. «Обычный он, только немного диковатый и скрытный. Пропадает вечерами где-то, ни с кем особо не контачит. Со мной и то «здрасьте — досвидос». Возвращается ровно в одиннадцать, сразу в койку. Ни разу не видел, чтобы занимался сидел, но в универ ходит. Все, больше ничего о нем не знаю», — равнодушно выдал тот. Семен все же спросил, имеется ли старший брат у Смоленко, чем крайне удивил парня. «При мне он даже по мобиле не говорит, в коридор из комнаты выходит. Так что с родственником ли общается, или еще с кем… в общагу к нему никто не ходит точно. Я б знал! — заключил он и кивнул на девушку в черном: рваные джинсы, худи и кепка с вышитой над козырьком пантерой делали ее похожей на подростка. — С Веткой поговорите, я несколько раз их вдвоем видел. В разных концах города».