Книга И про любовь тоже, страница 65 – Марина Болдова

— Почему не поступали в своем городе? Новосибирский университет один из лучших.

— Я с шестнадцати лет жил в общежитии колледжа, куда поступил после девятого класса. А мать переехала к новому другу. Потому что квартира, в которой мы до этого жили, была служебной, ее после смерти отца пришлось освободить. Как только я получил диплом колледжа, Матвей и Вера Сергеевна уговорили меня поступить здесь в университет и жить у них.

— Понятно. Назовите причину ссоры с братом. Вчера в кафе.

— Я могу не отвечать? Вы же не думаете, что меня брат хотел убить?!

— Я пока выясняю, у кого мог быть мотив. Ваша ссора…

— Это не ссора, — перебил парень. — Всего лишь разногласия. Матвей настаивает, чтобы я жил у них, а мне удобнее в общежитии.

— Прозвучало неубедительно. Ваш брат, когда уходил, был расстроен, а вас он чем-то сильно разозлил, я прав?

— Такое впечатление, что вы сидели за соседним столиком, — не смог скрыть досаду парень, а Семен внутренне усмехнулся — вспомнит?

— Номер телефона Матвея наизусть не знаете? Диктуйте. — Руднев молчал, пока парень называл цифры. — Спасибо. Скажите, тема определения вашего места жительства была единственной в разговоре?

— Мне больше нечего сказать, — вдруг замкнулся тот, а Руднев решил не настаивать. Тем более что в палату вошла медсестра и за ней гуськом потянулись больные, которые на время его разговора с Никитой Смоленко выходили за дверь.

Звонок сына застал его в дверях, Семен, прикрыв их за собой, ответил. Выслушав короткое сообщение Игоря, он переключился на параллельный вызов — оперативника из отдела. Тот почти слово в слово повторил информацию сына. Руднев вернулся в палату.

— Еще один вопрос, Никита, — приблизился он к удивленному парню. — Насколько близко вы были знакомы с Кариной Мунтян?

— Почему был?! — испугался тот. — С ней что-то случилось? Она жива?!

— Ее обнаружили в парке без сознания. Передозировка наркотиками. Мунтян была наркоманкой?

— Каринка не кололась. Я не знаю, ничего не знаю. — Он отвернулся к стене.

— Сейчас будет обход! — строго посмотрела на Руднева медсестра, взглядом указывая на дверь.

— Выздоравливайте, — искренне пожелал он всем сразу, направляясь к выходу. Ему ответило трио голосов соседей Смоленко по палате. Голоса самого Никиты Семен не расслышал.

«Поторопился я обвинять старшего братца, похоже, младший не врет, ссора пустяшная, и понять Никиту можно — если Матвей его опекает с детства, такая опека может и надоесть. И при всем своем золотом характере Вера Сергеевна Никите не мать. Но, с другой стороны, Матвей выглядел расстроенным. И причина того может оказаться серьезной. Вляпался младшенький? Вполне вероятно. Особенно учитывая его реакцию на сообщение о Карине Мунтян и наркотиках. Хорошо, молчит младший — пообщаемся со старшим», — подумал Руднев и набрал номер, который запомнил, когда его диктовал Никита.

— Матвей Петрович, следователь Октябрьского райотдела полиции Руднев беспокоит. Могли бы мы встретиться? Подъезжаете к больнице? Очень хорошо. Да, я в курсе, что ваш брат пришел в себя после наркоза. Я как раз от него, жду вас на служебной стоянке, темно-синий «Вольво».

Он узнал его сразу, уже когда тот показался в зеркале заднего вида. Вышел из машины, обернулся, жестом указал на одну из скамеек под соснами.