Книга Лживые свидетели, страница 90 – Марина Серова

— Да, Тань. Только я не знаю, поможет ли она тебе.

— Ты расскажи все, что нашел, а я решу.

— Так слушай. Тебе необходимо было выяснить, какие именно жокеи будут участвовать в соревнованиях на ипподроме, — начал хакер.

— Да, конечно, Дык, но не только это. Мне, если ты не забыл, нужно также знать, на какие именно заезды сделал ставку Константин Пантелеймонов.

Разговаривая по телефону, краем глаза я заметила, что Григорий Ремесленников напряженно вслушивается в мой с Дыком разговор. Точнее, мои реплики. Вообще я заметила настороженность шофера Пантелеймонова еще там, на кухне, когда я завела разговор о договорных скачках. Поэтому я намеренно остановилась недалеко от кухни, для того чтобы понять реакцию бывшего жокея. Я даже поставила громкую связь. А что? Пусть Ремесленников думает, что это вышло случайно. Возможно, что он проявит себя каким-то образом.

— Так я тебя слушаю, Дык, продолжай.

— Так вот, в сети я нашел данные о конных заездах, над которыми Пантелеймонов взял своеобразное шефство. Все эти заезды проводятся под его пристальным вниманием. Однако это было несколькими днями ранее. Сейчас почему-то свежих сведений нет.

«Ну, понятно почему, ведь Константин Пантелеймонов мертв», — подумала я.

— А с чем связан такой эксклюзив, такая исключительность? — спросила я.

— Видишь ли, там собрались ребята из конно-спортивной школы, все они молодые, только начинают свой путь. Вот Пантелеймонов и помогает им. Но я покопался в их данных и выяснил, что один из жокеев довольно слабенький наездник, а вот другой — хотя тоже молодой, но с очень хорошими задатками. Ему прочат блестящее будущее. А теперь самое главное.

— Подожди, Дык, дай я выскажу свою догадку, а ты подтвердишь или опровергнешь ее.

— Ну, давай, — согласился хакер.

— Так я думаю, что ставку Пантелеймонов сделал как раз на того слабенького, как ты сказал, наездника. Иным словами, он поставил не на перспективного спортсмена, а на практически никому не известного жокея. А это означает, что состязание не честное, а заранее договорное.

— Да, Тань, все именно так и есть. А фамилия…

— Стоп, я сейчас тебе ее назову, а ты продолжишь. Значит, фамилия его — Ремесленников. Правильно?

— Правильно, — подтвердил Дык и закончил: — А имя Арсений. Арсений Григорьевич Ремесленников.

— Огромное тебе спасибо, Дык. Гонорар я тебе переведу и…

Я не договорила, потому что Григорий Ремесленников выбежал их кухни, пересек холл и помчался по территории коттеджа к входным воротам.

Я тут же, не завершив как следует разговор с Дыком, бросилась за ним вдогонку. Однако Григорий Ремесленников все-таки успел добраться до своей машины раньше, чем я догнала его. Он молниеносно распахнул дверцу со стороны водительского кресла и, сев на место, тут же запустил машину.

Я было встала ему наперерез, но Ремесленников, как заправский слаломист, обошел меня сбоку. Что же мне делать? У меня с собой в сумке был «макаров», однако в сложившейся ситуации пистолет ничем не мог мне помочь. В самом деле, ведь я могу прицелиться только в голову шофера Константина Пантелеймонова. Но что мне это даст? Мне Григорий Ремесленников нужен живым, а не с дыркой в голове.

Тогда я решилась на отчаянный шаг. Я выждала момент, когда мужчина на долю секунды замешкался, и ухватилась за капот его машины. Я очень рисковала, но другого выхода просто не было. Ведь Ремесленников запросто мог уехать из города, и ищи тогда ветра в поле.