Книга Проклятие ДНК, страница 107 – Ирина Градова

Через несколько минут консьерж вышел, неся в руке связку ключей.

– Здесь все, – сказал он, вручая ее оперу. – Только вот ключей от мастерской у меня нет – сами понимаете, там ценные инструменты!

– Что еще за мастерская? – удивился Виктор.

– Ну, мастерская Романа Карловича… А вы что, не в курсе?

Логинов прямо видел, какая буря поднялась в душе пожилого служаки: наверняка он еще долго будет корить себя за длинный язык, за который, как говорится, его никто не тянул!

– Конечно, в курсе! – не моргнув глазом ответил Виктор. – Я и не предполагал, что Вагнер доверит вам ключ: скорее всего, он в его апартаментах! И вот еще что: не вздумайте звонить ему по внутренней связи, ясно?

Консьерж ничего не ответил, но опер не сомневался, что он его понял. На самом деле в таком предупреждении не было необходимости: вряд ли Вагнер решит сделать ноги, ведь бежать ему некуда! Наследство он получит только через полгода, и сомнительно, что у него полно наличных, чтобы скрыться достаточно далеко. Виктор чувствовал необъяснимую неприязнь к Роману. Ему очень хотелось вывести его из себя, заставить изворачиваться, просить о пощаде и в конечном итоге доказать его виновность и «закрыть» по обвинению в убийстве.

– Я могу позвонить адвокату? – только и спросил Роман, когда Логинов предъявил ему ордер на обыск и сообщил, что он задержан на двадцать четыре часа по обвинению в убийстве Луизы Вагнер.

– Адвокату семьи? – уточнил опер.

– Нет, моему адвокату. Ее зовут Марина Бондаренко.

– Разумеется, – кивнул Виктор. – Как только приедем в контору, у вас появится возможность сделать звонок. Да, вот еще что: передайте мне ключи от вашей мастерской добровольно, иначе…

– Не трудитесь угрожать, – прервал его Роман. – Ключи я отдам – вы же все равно их найдете!

В сопровождении Логинова, который следовал за ним по пятам, словно боясь, что подозреваемый юркнет в какую-нибудь щель в стене и исчезнет, Вагнер прошел в кабинет, открыл верхний ящик стола и вытащил связку ключей.

– Здесь все, – сказал он, протягивая ее Виктору. – Вот этот – от мастерской. Она находится в цокольном этаже – консьерж вас проводит. Только очень вас прошу: не повредите оборудование. Оно дорогое и очень чувствительное!

– Ваши вещи не пострадают, – пообещал Логинов, теряясь в догадках о том, что, черт подери, это за мастерская такая, но делая вид, что ему все известно. Ничего, через некоторое время все выяснится!

Пока Леонид выводил задержанного, Виктор с интересом осматривался. Ни за что на свете он не признался бы даже самому себе, что смертельно завидует молодому парню, который неожиданно сорвал джекпот, хотя ему светила незавидная участь выпускника детдома с пометкой в личном деле о психиатрическом диагнозе. И как же вышло, что его нашел Карл?! В ожидании приезда Леры (она всегда настаивала на личном присутствии, хотя на практике опера зачастую проводят обыск без следователя) Логинов прошелся по апартаментам.

– Да-а, шикарная хата! – пробормотал он себе под нос. Здесь не было никаких излишеств – все, казалось, сделано для удобства жильцов. Вернее, одного жильца: немудрено, что Луиза Вагнер возмущалась, что ее муж переписал квартиру на приемного сына, ведь она, пожалуй, не уступает их дому! А ведь Карл Вагнер – настоящий аристократ, дворянин, ведущий свою родословную от Василия Вагнера, перешедшего в православие в середине восемнадцатого века. Герб рода Вагнеров даже внесен в Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи, и именно он обычно ставился на все изделия фирмы Карла, рядом со знаком пробы. Виктор изучил всю информацию, какую только можно было добыть на убитого. Его привлекали люди «благородного» происхождения – возможно, потому, что сам-то он как раз вышел из низов общества и мог по праву гордиться своими достижениями. Мать Виктора не отличалась примерным поведением и к тридцати годам успела нарожать шестерых детей, на троих из которых ее лишили родительских прав, и они попали в систему усыновления: Логинов понятия не имел, где они и что с ними сталось. Кем был его отец, он также не знал – как, собственно, и его мамаша, которая благополучно скончалась в возрасте пятидесяти четырех лет, отравившись паленой водкой вместе с очередным собутыльником. Так вышло, что именно Виктор выехал тогда на происшествие. Это случилось в самом начала его карьеры, и адрес не вызвал у него ассоциаций: мать к тому времени скиталась по разным хатам в поисках выпивки и товарищей «по интересам». Он даже удивился, что вид мертвого тела, пролежавшего в квартире больше трех суток, не вызвал у него никаких чувств, кроме, пожалуй, отвращения. И облегчения: с этого момента ничто не связывало его с прошлой жизнью, полуголодным детством, постоянным стыдом, испытываемым в школе из-за того, что он и его сестры хуже всех одеты. Они никогда не ездили на экскурсии, организованные школой, так как не приходилось и помышлять о том, чтобы мать сдала деньги на поездку: все уходило на выпивку и закуску для ее многочисленных приятелей. Иногда среди них попадались и неплохие люди. Виктор хорошо запомнил одного, ветерана Афганистана по имени Жека, всего в татуировках. В отличие от матери Вити он понимал, что детям требуются продукты питания, хотя бы время от времени, поэтому иногда подкармливал детишек, принося с собой, помимо бутылок с горячительным, сладости, о существовании которых они и не знали бы без него. Жека прожил с матерью около года, и Виктор вспоминал то время, как одно из самых счастливых в жизни. А потом он погиб в пьяной драке. Мать горевала недолго и почти сразу нашла себе другого сожителя, который добротой и чуткостью не отличался. В подростковом возрасте Виктор все чаще задумывался о военной стезе: в конце концов, в училищах трехразовое питание, есть где жить и не надо думать о будущем. Однако для поступления требовалось сдать экзамены, а оценки у Вити были, мягко говоря, не самые высокие. Короче, светила ему тюрьма: в четырнадцать лет он связался с бандой малолеток, руководимой восемнадцатилетним «авторитетом», и в их компании грабил ларьки и одиноких подвыпивших граждан. Если бы однажды его не поймал капитан Пономарев, оказался бы парень в колонии для несовершеннолетних, откуда для большинства существует лишь один путь – дальше по наклонной до логического конца. Пономарев каким-то образом почуял, что для Виктора еще не все потеряно, и взял его под крыло. С того дня будущее парня было предрешено: он пошел в школу милиции, повторяя путь своего куратора, который, неожиданно для Вити и себя самого, в него поверил. Однако нищее детство наложило на Логинова неизгладимый отпечаток: он всей душой стремился сделать карьеру, но склочный и взрывной характер сильно мешал ему в этом. Карьера нужна была не столько для улучшения собственного материального положения, сколько для упрочения положения в обществе, обретения статуса, которого Виктор жаждал больше всего на свете. А Роман Вагнер, можно сказать, в лотерею выиграл: среди всех детей выбор Карла пал именно на него, и он одним махом вознесся с самого дна на вершину социальной пирамиды, ничем этого не заслужив! Вот почему так сильна была неприязнь Виктора Логинова к этому красивому, надменному парню, который не имел никакого права находиться там, где он был. А еще он – хладнокровный убийца, и на его совести две жизни, в чем Логинов ни секунды не сомневался!