Онлайн книга «Гремучий студень»
|
Затянувшийся момент оборвала Серафима. — А вот вам и чаёк, и коврижка, и творожок с изюмом, — приговаривала она, семеня с подносом. — Ну и чутье у тебя, Симуня, — покачал головой Мармеладов, расстегивая пальто. — Что же, Лукерья Дмитриевна, давайте пить чай. — А, вы все-таки заговорили. Я уж думала навсегда лишились дара речи, — журналистка. удержала руку сыщика, но в этом движении не было и капли прежней нежности. — Нет. Не время рассиживаться. Нам нужно идти. — Куда? — Расскажу по дороге. Мармеладов застегнул честерфильд, поднял с дивана шубку и помог девушке одеться. — Вижу, ваши меха никто не украл. — Нет, половой из чайной вовремя вышел, отогнал бродяг. Сохранил шубку для меня. Сказал, что запомнил красивую барышню. Видите, некоторые мужчины не боятся говорить то, что у них на душе, — она надула губы и громко фыркнула. — А этот ваш г-н Шубин сэкономит деньги. Хоть я до сих пор не понимаю, о ком идет речь. — Расскажу по дороге. Если время останется. — Намекаете, что я болтушка? Ах вы… Лукерья замахнулась на сыщика, тот в притворном испуге выбежал в коридор и дальше они с хохотом выкатились на улицу. Серафима, глядя им вслед, прошептала: — Ох, страсти! XXV Журналистка хотела пересказать историю коротко, но сбилась. Не получается в двух словах. Сыщик постоянно перебивает уточняющими вопросами. Придется вспоминать, как все было… Лукерья шла от «Лоскутной» в очень раздраженном состоянии. Щеки горели от гнева и стыда — еще бы, ее прогнали взашей при скоплении сотен зевак! — в ушах стучали молоточки, заглушая любые внешние звуки. На Моховой остановилась. Показалось, что за ней следят. Она перебежала улицу, оглянулась и заметила странного вида человека в телогрейке и, почему-то, соломенной шляпе с узкими полями. Незнакомец попытался поймать ее взгляд, но журналистка резко отвернулась и перешла через мост. Странный господин в канотье следовал чуть в отдалении. Следит! Или это обычная мнительность? Мало ли куда направляется прохожий, за рекой столько улиц и переулков. Да и зачем кому-то следить за ней? Полицейский шпик? Навязчивый поклонник? Меркульева прошла под арку, тип — тоже. Свернула за угол, и этот следом. Сомнений не осталось: ее преследуют! Подойдя к редакции «Московских ведомостей», Лукерья обернулась и прожгла наглеца взглядом: — Что вам угодно? — Pardon[27], — он приподнял шляпу и затряс напомаженным чубом. — Я не хотел вас пугать, сударыня. — Пугать? Ха! Вы слишком высокого мнения о себе. Ну, говорите, зачем вы преследуете меня от самой «Лоскутной». — Так вы заметили? А я старался не выделяться… — Сударь, вы меня бесите до невозможности, — она топнула ножкой. — Или отвечайте, что вам надо, или ступайте к дьяволу! — Ах, нет. Я скажу, скажу… Но что же, мы так и будем беседовать на холоде? — А вы хотите, чтобы я привела в редакцию незнакомого мужчину и дала повод для сплетен? — Нет, что вы… Но может быть, зайдем в чайную? Или хотя бы под навес? Мне, признаться, зябко в этих штиблетах… Лукерья посмотрела вниз и увидела пижонские туфли с лаковыми боками и до того тонкой подошвой, что стоять на снегу в них было невыносимо. — Вы что же, выбежали из помещения и поспешили за мной, даже не переобувшись? — Да, и, похоже, отморозил пальцы. — Почему вы не заговорили со мной еще на мосту? Или раньше? — она понемногу проникалась сочувствием к этому растяпе. |