Онлайн книга «Златорогий череп»
|
Из ящика стола он вытащил иллюстрированный план Москвы с двенадцатью отметками, сделанными точно по циферблату часов. Ираклий вытянул шею, чтобы взглянуть издалека, ближе подходить не рискнул. — На первый взгляд все точно. Вы прекрасный сыщик, г-н Мармеладов. Однако в этой игре я всегда буду опережать вас, причем не на один, а сразу на на несколько ходов. Смиритесь с этим. Чем вам поможет карта? Отошлете ее полиции? Допустим. Мы оба знаем, что эти идиоты сделают дальше. Выставят кордоны, нагонят сотни городовых. Но ведь в этой толпе мне будет проще затеряться. Всего-то надо раздобыть черный мундир и дрянные сапоги, чтобы не выделяться на фоне остальных. Нет, нет, ваша борьба бесполезна. Несмотря на все ловушки, — примитивные или хитроумные, — я довершу обряд. Это неизбежно! А те, кто встанет у меня на пути — умрут. Мармеладова охватило неприятное волнение. Точно такое возникало в ночь перед экзаменом. Предчувствие плохой оценки. Вроде и вызубрил все билеты наизусть, но не покидает ощущение, что в нужный момент забудешь самое важное. Где же Митя? Почему опаздывает? Может он услышал голоса и на цыпочках отошел от двери, чтобы привести подмогу? Хорошо бы так. — Теперь что касается нашего уговора, — Ираклий выпрямился, упираясь татуированной лысиной в притолоку. — Помните мое письмо? Возможно вы не поверили или не приняли предостережение всерьез. Или просто решили уже тогда, что готовы поставить на кон свою жизнь против моей. Но согласитесь ли вы, чтобы на ваших глазах умирали близкие люди? Сыщик помрачнел. — Вы хотите свести счеты за смерть прадеда, как я понимаю. Но в том нет моей вины… — Ничего вы не понимаете! — закричал Сабельянов, но тут же снова взял себя в руки и повторил с презрительной усмешкой. — Не понимаете. Никогда не поймете. Последние годы Вахтанг страдал от невыносимой боли и та случайная пуля стала для него благом. Он исполнил предначертанное давным давно — воспитал меня достойным продолжателем рода Цобелиани. Пришла моя очередь. Я должен исполнить свое предназначение. — А я — свое! — Мармеладов встал из-за стола. — Не знаю, что там у кого на роду написано, но я вас остановлю. — Тогда вот, извольте, головоломка, — говорят, вы такие обожаете… Что выбрать? Спасение совершенно незнакомого человека, который будет принесен в жертву нынче ночью или, — душегуб выпростал левую руку из-под накидки и бросил на стол холщовый пакет, вроде тех, в которых отправляют ценные бандероли, — спасение Дмитрия Федоровича Миусова, вашего верного товарища в сыскных делах? Так вы, помнится, его рекомендовали? Мармеладов рухнул обратно в кресло. Негнущимися пальцами теребил он туго затянутые узлы, забывая дышать и молиться, но вот наконец развязал бечевку и вытряхнул из пакета фуражку почтмейстера с золотым околышем, измазанную кровью. Медленно втянул носом воздух, чтобы успокоиться. — Что с ним? — Приятель ваш серьезно ранен, не стану скрывать — он при смерти. Хотя его еще можно спасти, если немедленно поспешить в почтовую контору. Но раз вы считаете своим предназначением не дать мне совершить ритуальное убийство на Таганке… Слушайте, г-н Мармеладов, а поедемте вместе? Мой экипаж у подъезда. Сыщик потянулся к цилиндру, словно соглашаясь на щедрое предложение. Хотя в голове его бешено-ревущим водопадом обрывались мысли. Где Митя? Что с ним? Верить ли Ираклию? Фуражка-то стандартная, мог любую кровью вымазать, чтобы обмануть и отвлечь. Но если сейчас пристрелить гада, то на его коляске до митиной конторы всего пара минут езды… |