Онлайн книга «Златорогий череп»
|
— Да как же… А он злоумышляет? — Разумеется. Сабельянов посягает на полную власть в империи и за пределами ее. Неужто вы думаете, у безумца рука на царя не поднимется?! — У-у-у, подлюга! Что же вы раньше не сказали-то? — волнение в голосе купца нарастало. — Я же завсегда! — Завсегда… — передразнил Мармеладов. — Вы ведь даже портрет нового императора не повесили! И верно, за спиной фабриканта пол стены занимал портрет Александра Второго в красном мундире. Гребенщиков оглянулся и смущенно облизал губы: — Я заказал уже. Золотом плачу, а все одно очередь. Не успевают пристойные художники рисовать, абы какой ведь не повесишь… К коронации обещаются! — Это вы будете рассказывать уже не мне, — строго сдвинул брови сыщик. — А к-кому? Нет-нет, не говорите! Я все понял, — потомственный почетный гражданин стянул вышитую шапочку, обнажая блестящий от пота лоб. — Можете всецело рассчитывать на мою поддержку! Я готов на все, лишь бы изловить врагов государя и Отечества нашего. Хоть сожгите чертов дом, хоть по кирпичику разберите — возражать не стану. Что мне дом? Жизнь за царя положу! Вскочил на ноги, дико вращая глазами. Куда подевался степенный «деловой человек», зевающий и вальяжный? И ведь не играет роль, не прикидывается, фиги в кармане не держит — вправду переменился. О прибылях забыл. Охвачен искренним желанием послужить России, как полено в костре — огнем. Мармеладов не раз замечал, что стоит пригрозить гневом самодержца и люди теряют разум. Эту верноподданническую жилку из русского человека не вытравишь, а мошенники всех мастей охотно ее дергают, как струну балалаечную. Скажи купцу: «Дай денег!» Много интересного про матушку выслушаешь, а в итоге шиш получишь. Но добавь: «…на нужды армии!» Кошельки сразу распахиваются. Кто посмеет отказать? Патриотизм — это ведь не любовь к империи и короне, а страх шагнуть не в ногу со всеми. Боязнь поставить личный интерес выше государственного, иначе придет однажды такой вот ухарь, с прищуром, спросит язвительно: «Тебе что важнее, прибыль за три дня или жизнь царя-батюшки?» И поди догадайся, то ли из полиции, то ли из охранки. А за неверный ответ в ссылку закатают… — Кирилл Афанасьевич, я рад, что не ошибся в вашей преданности государю! — сыщик чувствовал себя обманщиком, но утешался тем, что затеял это представление не ради наживы, а для поимки убийцы. — Спустимся вниз? Я наглядно покажу, какую ловушку нужно соорудить. Они дошли до расписных быков. Мармеладов опустился на четвереньки, провел рукой по палисандровому паркету — темные дощечки были усложнены плотно, без единого зазора. — У вас есть подвал? — сыщик постучал по деревяшкам. — Как раз тут? — Да, но я не понимаю… — Сейчас объясню. Мы недавно общались с гончарами из артели, — Гребенщиков фыркнул на эти слова, выражая презрение ко всем артельщикам, но возражать не стал. — Их слова про вывеску-обманку натолкнули меня на удачную мысль. Я придумал как сделать западню для убийцы. Надо разобрать пол сразу от входа и до середины комнаты. Получится яма, примерно две сажени на полторы. А чтобы ее прикрыть, ваши мастера изготовят плиту. Тонкую, но в меру прочную, чтоб не рассыпалась сразу. Сдюжите? Или переломится, как шея у котика? — Ну, вы сравнили, — снова засопел фабрикант. — Статуэтка тонюсенькая, а плиту мы закатаем в три слоя, славный фаянс выйдет, хошь пляши. |