Книга Аки лев рыкающий, страница 44 – Стасс Бабицкий

— Которую кружку вы наметили для себя? — спросила барышня.

— О, без разницы, — г-н Щербатов все еще пребывал в раздражении. — Любая подойдет. Судя по цвету, здесь пиво не разбавляют.

— И все же, князь, выбирайте.

— Ну, воля ваша. Пусть будет та, которая в центре.

Луиза резким движением выхватила револьвер и выстрелила не целясь. Просто подняла руку на уровень глаз и, даже не прищурившись, нажала курок. Пуля с залихватским свистом пронеслась над пустым двором и угодила в округлый бок средней кружки. Стекло брызнуло во все стороны, а в лицо испуганного слуги плеснула пивная волна. Паренек с воплем отпрыгнул в сторону, роняя поднос и убивая все наши надежды утолить жажду.

Мы с князем ошеломленно застыли, а Пузырев и Ийезу вскрикнули от неожиданности, как и большинство посетителей трактира.

Но реакция Мармеладова удивила всех не меньше меткого выстрела — сыщик захлопал в ладоши:

— Браво, Луиза!

— Убедились?! — она дунула в ствол, разгоняя пороховой дым, и спрятала оружие в неприметную кобуру на боку. — Если бы я хотела пристрелить Осипа, то влепила бы пулю прямо между его нахально-приторных глаз. Он был всего в трех шагах предо мной.

— Знатно стреляете, — пробормотал г-н Щербатов, устало опускаясь на стул. — Где научились?

Надо отдать должное г-же Гигельдорф, она не стала злорадствовать или иным образом пенять князю на его прежнюю несдержанность. Никаких оскорбительных гримас, язвительных интонаций и прочих острых шпилек, которыми так умело пользуются женщины любого возраста. Луиза великодушно сделала вид, что ничего возмутительного не произошло. Заговорила таким тоном, будто беседовала с каким-нибудь троюродным дядюшкой — взбалмошным, но все же близким человеком.

— Вы правы, не каждая девушка умеет метко стрелять. Но я все детство провела в обнимку с монтекристом. В нашем загородном имении был садовник Изотыч. Он стрелял ворон из этого ружьишка. А я приставала: «Дай! Дай мне!» До сих пор помню дымно-кислый запах после каждого выстрела, и дробь в патронах, мелкую, словно маковые зерна, — мечтательно протянула она. — Мне было лет шесть, и я ни за что не смогла бы оттянуть тугой курок, но Изотыч заряжал новую пульку, чтобы я могла стрельнуть в пернатых бестий. Садовник учил меня целиться и не зажмуриваться от испуга, когда монтекрист бабахает.

— Разве он бабахает? Скорее жужжит, как шмель, — перебил ее Пузырев, но тут же вздрогнул под ледяным взглядом Луизы и поспешил исправиться. — Хотя маленькой девочке звук мог показаться несколько громче.

Г-жа Гигельдорф, не удостоив его ответом, продолжила свой рассказ:

— Позднее в летнем тире я освоила револьверную стрельбу. А зимой братья брали меня на охоту. Там я научилась разделывать кабанью тушу и ездить верхом без седла. Теперь легко управляюсь и со стальным конем. Страсть к приключениям у меня в крови. Не зря же меня назвали в честь героини капитана Майн Рида.

— «Всадник без головы»! — угадал я. — Читал, с огромным интересом читал. Роскошная книга, господа.

Но литературной дискуссии не получилось. Князь подергал эспаньолку и пробормотал:

— Я немного знаком с вашим отцом, Луиза. Он производит впечатление расчетливого сухаря, проводящего больше времени за чтением бухгалтерских книг, нежели авантюрных романов.

— Это все мамино влияние, — усмехнулась девушка. — В нашей семье дамы имеют слово наравне с мужчинами и вольны сами выбирать жизненный путь. Мама боролась за эти права для женщин всей России, когда меня еще на свете не было. Она часто повторяет: «Наше общество — дремучий лес, посаженный и взращенный мужчинами. Чтобы не сгинуть в нем, женщинам нужно держаться за руки. А все заблудившиеся впотьмах…»