Книга Волчья кровь. Цена омеги, страница 9 – Алиса Линд

Проволочки. Гребаные проволочки. Надо было все-таки везти её в багажнике, чтобы закончить это дело быстрее. Но я не смог и уже этого не сделаю. Её запах… Её голос… Этот упрямый взгляд. Всё это заставляет меня идти на уступки, которых я не позволял себе годами.

Выхожу и забираюсь в машину. Надо уже привезти эту гребанную кошку и рвануть в Черногорию.

Спустя полчаса дороги я поднимаюсь в квартиру Сташи, уже ощущая присутствие Серебристых. Раздеваюсь полностью, оставляю одежду на лестничной клетке и обращаюсь. Эти псы пожалеют, что явились сюда.

9. ♀

Сташа

Йована долго нет, и я начинаю волноваться. Нет, я не умру здесь от голода или жажды. Однажды придет обслуживание, и меня откроют. Но мне страшно за него. Вдруг у меня в квартире его ждали? Что, если на этот раз нападет больше, чем двое? Он справится?

Становится так тревожно, что аж тошнит. Время загустевает, точно смола. Меряю небольшую, просто обставленную комнату шагами, не находя себе места.

По ощущениям, проходит пара часов. За окном в щелку между задёрнутыми шторами выглядывает мазутная тьма.

Внезапно по комнате разносится звук скрежета ключа в замке. Я подлетаю к двери, которая распахивается, и на пороге номера показывается Йован. В одной руке у него моя рабочая укладка, в другой — моя дорожная сумка, в которой что-то шевелится. А сам он… еле стоит на ногах. Черная футболка на груди лоснится от пропитавшей её крови, алые потеки пробегают из-под рукавов кожанки и каплями срываются с пальцев.

Йован делает пару грузных шагов в номер и ногой захлопывает дверь, едва не теряя равновесия.

— Ты весь в крови! — от волнения говорю очевидное.

— Это неважно, — хрипло отзывается Йован и бросает сумку на кресло. Вручает мне укладку. — Сейчас мне нужен душ.

С этими словами он направляется к боковой двери в номере. Я застываю в нерешительности. Его шаги гулко отдаются в голове, а перед глазами стоит черная футболка, насквозь пропитанная кровью. Эту кровь надо остановить! Из сумки доносится недовольное «мяу». Открываю молнию, чтобы Герда выбралась, но не могу уделить ей больше внимания. Прости, Герда, Йовану нужно помочь как можно скорее!

За дверью загорается тёплый свет, я слышу шум воды. Захожу — Йован стоит спиной ко мне, медленно снимая с себя футболку. Забываю вдохнуть. В бедрах застывает дрожь. Я жадно скольжу взглядом по его телу. Широкие плечи, рельефные мышцы запятнанной кровью спины — всё в нём дышит силой. Первобытной и хищной.

Йован раздевается полностью, и входит за стеклянную загородку в душевую, а я заставляю себя отвернуться. Это выглядит слишком горячо, слишком меня смущает и соблазняет. Но я не выдерживаю, поворачиваюсь снова, когда он начинает мыться.

Вода на полу окрашивается в алый, но кровь быстро смывается. А раны на теле Йована перестают кровить. Вскоре он выключает воду.

— Долго будешь смотреть? — с издевкой спрашивает он, не оборачиваясь. — Сташа, ты так и будешь стоять, или все-таки подашь полотенце?

Я вздрагиваю, осознавая, что засмотрелась. Хватаю первое попавшееся, подхожу к душевой, с горячими щеками.

— Вот… — протягиваю Йовану, стараясь смотреть в пол, но взгляд подло выхватывает его мужское достоинство. Достойное. Внушительное достоинство.

Йован небрежно повязывает полотенце себе на бёдра и выходит из душевой.