Книга Жемчужина фейри. Книга 2, страница 107 – Галина Чередий

Туат принялся опять бродить и всматриваться в барельефы, не пытаясь снова заговаривать со мной. Я же шагала в одну сторону и едва завидев его, разворачивалась и топала обратно. Так прошло около часа, и никакого намека на ступени, как в храме Тахейн Глиффа, или на какой-нибудь выход заметить так и не удалось.

Откуда-то сверху уже знакомо громыхнулоя, и по глазам резануло ослепительным светом, вынуждая их зажмурить, а на грудь как валун навалился, мешая вдохнуть.

– Мать пришла к Отцу, – сдавленно прохрипел неподалеку снова невидимый проклятый, но я уже и сама догадалась.

Новый грохот и всполох, и воздух прямо-таки загустел от гнева. Так, пошли божественные разборки, видимо, и не факт, что я в них уцелею. Алево, я люблю тебя. Так сильно, что слов сказать о таком не знаю.

– А ты понимаешь о чем они… грохочут там? – выдавила еле-еле, борясь и с затрудненным дыханием, и с гордостью.

– Да, – сухо ответил неотрывно смотрящий вверх туат.

– И о чем же?

– Отец в ярости от того, что Мать Всего скрывала от него существование одного выжившего из их первых детей и его потомства, упиваясь продолжением его страданий и скорби. Она же напоминает ему сколько обид нанес за эти века он ей и ее творениям, скольких обрек на смерть или извратил, делая само дальнейшее существование страданием.

– Учитывая анамнез и эпичность гордыни каждого – это у них надолго, – пробормотала, сползая спиной по стене и ощущая, как стремительным приливом накатывается приступ.

Вот ведь паскудство, а! Я же могу просто отдать тут концы, пока сраные божественные скандалисты лаются между собой, меряясь кто больше кому нагадил. Помру и не успею увидеть моего бесстыжего прекрасного фейри. Не окажусь хоть на прощание в его руках, не вдохну запах его кожи, не услышу того самого пошло-восхищенного хриплого шепота и дыхания взахлеб.

– Да чтоб вы пропадом пропали, эгоисты долбаные! – собрав все силы заорала, моргая от наваливающейся темноты, разбавленной радужными всполохами оттенков боли.

– Остановись, дочь моя! – грозно потребовал принц, но меня уже понесло.

– Да неужели так сложно хоть раз спокойно выслушать друг друга! Или поубивать уже к хренам! Разберитесь между собой, не причиняя страдания всему вокруг! За что?! Бей виноватого или прости! Хотите быть вместе – станьте уже, блин, взрослыми, засуньте в зад гордыню и будьте! Не хотите – свалите к чертовой матери в разные концы Вселенной и не встречайтесь никогда, вы ведь сраные Боги! – и, ловя уже ускользающее сознание, выдохнула обессиленно. – Я хочу к Алево. Пожалуйста, сделайте хоть что-то хорошее, проклятые вы токсики. Умо-о-оля-а-а-ю!

– Молю услышать! – прилетел как будто эхом тихий голос проклятого.

Волна боли погребла под собой, отрезая от сознания или правда вокруг воцарилась полная тишина – не знаю, но длилась она недолго. Темнота вдруг взорвалась во мне и вокруг меня, распылив, чудилось, на молекулы, завертела, перемешивая это, бывшее мной, пронзая равно сильными импульсами ослепительного света и густейших туманных сумерек, а потом шваркнула о нечто твердое, вынуждая опять обрести физическую форму. Рядом кто-то хрипел и стонал, а может это я была.

– Дерзость будет наказана испытанием! – прогремело вокруг, и я смогла открыть глаза, больше не страдая и внезапно обнаруживая себя опять в том самом странном месте с сотнями окон-экранов, в которых отражались прежде похождения Алево, и откуда и начался мой путь в мир Старших.