Книга Кот по имени Семён Семёнович Горбунков, страница 94 – Ольга Назарова

После тщетных попыток сдвинуть с места вредную скотину в восемьдесят килограммов живого веса плюс сверх того, полтонны упрямства и вредности, соседка уже была готова расплакаться.

— Ну, у меня же ещё восемь коз! Ни от одной нет и сотой доли таких проблем! Ах ты, вредная животина! Что же ты меня так позоришь? Ой, тесто! — она вспомнила про оставленное на произвол судьбы тесто и совсем запечалилась.

— Бегите, спасайте тесто, а он тут пока попасётся, — Марина отлично распознала отрешенный взгляд соседского козла — полное погружение в собственный мир.

У её свёкра и сыновей такой взгляд появлялся, когда они с головой ныряли в заковыристые исследования, а у мужа — когда он смотрел аналитические передачи и притворялся, что знает всё заранее, что там должны сказать.

Короче, козёл ушел в себя и вернуться собирался нескоро.

— Ну, и ладно… Стоит себе, никому не мешает. Да и вообще, он на людей не нападает, животных не трогает… так, хулиганит помаленьку, но у нас и натворить-то ничего такого негде — скамейки он сломать не сможет — они кованые, деревья обглодать — зачем? У него куча ёлок. Мне он не мешает, остальные сейчас в доме. Так что его присутствие несущественно. Зато Сколе повеселее будет — вон она как за компанию хвою стала жевать — с азартом, а то всё носом крутила.

С этим жизнерадостным утверждением Марина закрыла за соседкой калитку «хозяйственного хода», которая располагалась вдали от основной, и отправилась в дом — готовиться к празднику.

— Да, я в курсе, что они у меня очень высокоорганизованные и Новый Год не празднуют. Только вот все всё отлично праздновали, когда свекровь была жива. И Новый Год, и особенно Рождество! И радовались, как нормальные люди! А раз так — имею право попробовать сделать праздник! — Марина Леонидовна решила, что раз уж она живёт в собственном доме, то будет праздновать так, как считает нужным! — Хотя бы себе сделать. А там, кто захочет — присоединится!

Она сказала об этом и свёкру, и мужу с золовкой, и детям сообщила.

Результаты порадовали.

— Вадим с Улей завтра приедут, Ирочка уже сегодня, Макс с Милой приедут попозже — третьего числа, и это тоже хорошо! Игорь Вадимович сделал вид, что меня не слышит, но придёт точно — он всегда такой вид делал, когда свекровь говорила о праздновании. София расфыркалась, заявила, что это всё глупо, вульгарно и вообще — она не участвует! На здоровье, как говорится. Антон вообще выглядел как смесь козла Гиппогрифа и верблюда — исключительно упёрто и высокомерно заявил, что ему всё это неинтересно, и он не понимает, для чего я это делаю. Ну и ладно! Не понимай дальше! А я хочу себе праздник!

Марина Леонидовна и не предполагала, что её праздник уже почти на подходе и его начало несёт на себе, сам того не зная, её муж.

Антон брюзгливо смотрел на экран плоского телевизора и недовольно морщился. Раньше он бы раскритиковал всех этих знатоков и комментаторов перед женой, солидно надулся бы, заслышав её вопрос о причинах критики, обрушив на Марину поток информации, которой он нахватался, слушая параллельные передачи. Вишенкой на торте Антон Игоревич обвинил бы жену в неграмотности и узком кругозоре, не принимая в расчёт то, что на ней кроме работы были все домашние дела, сад и готовка.

А теперь? Теперь только и остаётся дуть губы перед погасшим экраном… Сестра на попытку просветить её по политическим вопросам, резко и грубо послала его, используя самые ёмкие выражения студенческого фольклора, к отцу соваться было попросту дико — академик Антона видел насквозь и все его самоуверенные попытки утвердиться за чужой счёт растирал одним движением брови.