Книга Кот по имени Семён Семёнович Горбунков, страница 96 – Ольга Назарова

— Мэ-эээй, а ты куда это? Ну, надо тебе от живота витаме-ме-мены потребить, не зря же хозяйка говорила, что они полезные, потребляй тут! Куда поволок ме-ме-моё? — удивилась Сколопендра.

— Пшла! — расхрабрившийся Антон притопнул на козу ногой и деловито поволок ёлку дальше.

— Стоять! Кууууда? Отдай мои витаме-ме-мены! — Сколопендра такого хамства отродясь не видала! Вот… вот стоит только пожалеть подобного типа, как он у честной козы изо рта, можно сказать, еду добывает!

Смелость Антона была штукой непостоянной, этакой приливной — только что она была на месте, а потом ррраз и нету, испарилась.

Он подхватил ёлку, не желая отказываться от шанса утереть нос супруге, и решил, что иногда лучшая доблесть — это английский стиль поведения — скорее удалиться подальше от места, где стало некомфортно. Причём прощаться при этом действительно необязательно.

Правда, коза ему попалась с иным менталитетом. Сколопендра выросла козой простой, никакие англицкие хитрости не уважавшей абсолютно, а посему, рванувшая в погоню так, что снег от копыт веером полетел.

Именно этот момент и узрел академик из окна.

Антону и так приходилось нелегко — не привык профессор Вяземский к физическим упражнениям на свежем воздухе, да ещё с нагрузкой в виде двухметровой ёлки. А тут ещё на вопли Сколопендры о гнусной покраже ценного козлиного обеда из кучи хвои вылез Гриф. Нет, у него-то еды было более чем достаточно, но здешняя козочка ему нравилась, а вот всякие похитители ёлок — нет! Да и вообще, джентельме-ме-мен он или нет? Все его восемь жён в один голос утверждали, что так оно и есть, а значит, хочешь — не хочешь, надобно соответствовать!

Гриф с сожалением оторвался от еды, выглянул из-за сугробов и, узрев эпическое противостояние, рванул на помощь к даме.

— Да и этот ёлкокрад мнээээ не ндравится! — пронеслось в богато украшенной рогами голове Грифа.

Эта причина была всем причинам причина! Мгновенно возникшая антипатия козла стоит значительно дороже, чем все многоречивые аналитические выкладки столь любимых Антону аналитиков.

Козёл сказал «мнээээ не нравится» — козёл сделал всё, чтобы объекту этого его отношения было максимально весело жить. Для козла, конечно, весело!

Это кредо знает всякий, кто близко подходил к упрямым, злопамятным и чрезвычайно умным тварям, беда только в том, что Антон напрочь отказывал им в уме! Впрочем, и не только им. За животными и подавляющим большинством людей Антон это качество категорически не признавал.

— А! Моя жёнушка ещё козу завела, да ещё с рогами? Ну, и дyрa! — пропыхтел Антон, отмахиваясь от Сколопендры ёлкой.

— Я?! Я — козаааа? — Гриф напрочь позабыл о хвое — оскорбление требовало решительных действий!

Впрочем, «многомудрый» профессор усилил антиантоновские настроения среди оппонентов, высказав крайне опрометчивую фразу:

— Да пошла ты вон! Скотина рогатая!

Гриф ненавидел это слово! Терпеть его не мог, и что показательно, не терпел.

Он опустил рога и пошел в атаку.

— Маааарииииинааааа! — взвыл Антон так, что Марина Леонидовна услышала его вопль даже за двойными окнами со звукоизоляцией.

— Мамочки мои! Скола, Гриф! А ну-ка, фу! Я сказала НЕЛЬЗЯ!

Когда ученый, пусть даже не гениальный, но хороший и имеющий приличный опыт преподавания командует что-то ГРОМКО, тут даже козёл остановится. Козлы харизму уважают не только в себе, но и в окружающих. Харизма — вещь такая… больше всего её в лопате и вилах, но в громком приказе её тоже хватает.