Онлайн книга «Медведище и его выбор»
|
— Ну, а что? Не мне же за ним метаться, а так — блюдо подано! — усмехалась она, и тут сообразила, что её заказ не несут как-то неприлично долго, — Охамели? Я сейчас им устрою! Сами напросились! — обрадовалась нежная дева. Она покрутила головой, высматривая администратора, и, узрев его, отправилась душеньку потешить. Правда, не дошла, потому что столкнулась с каким-то мужчиной. — Глаз нет? Куда ты прёшься? — прошипела вежливая Соня, поднимая взгляд на наглого типа, не уступившего ей дорогу. — Это вы мне? — презрение ледяным душем окатило Калязинову и она возмущенно прищурилась. — Тебе, конеч… — она осеклась. Во-первых, лицо было очень знакомым, во-вторых, исключительно, прямо-таки неправдоподобно красивым, такое ожидаешь узреть на большом экране, но не рядом с собой… А, в-третьих, и это было самым обидным, красавец смотрел на неё с таким выражением лица, словно увидел что-то… дурнопахнущее и крайне неприличное, вот и раздумывает, обойти ЭТО подальше, или позвать компетентных людей, чтобы убрали… — Мы с вами на «ты» не переходили, — сквозь зубы процедил красавец, — Потрудитесь быть хотя бы минимально вежливой с незнакомыми людьми. Или вы настолько дурно воспитаны? — Шшшшштааааа? — шипение напополам с крайним, безграничным изумлением вырвалось из Сониного органа речи, как воздух из пробитой резиновой лодки. — Понятно… и кого только не пускают в это заведение… — вздохнул мужчина, — Надо бы обратить внимание владельца на это! — Да что ты себе позволяешь? — Соня временно лишилась дара речи, по крайней мере значительно доли громкости, поэтому это ценное высказывание красавец, картинно встряхнувший пышные крупные кудри и машинально покосившийся на своё отражение в зеркалах, украшающих стены, попросту не услышал. — Да кто ты такой? Зато это отлично услышал хостес-распорядитель… — Вы, наверное, его просто не узнали! Это же сам Соколовский! — почти беззвучно просветил он скандальную посетительницу. — Что? Какой ещё… аааа, актёр? — Звезда! — почтительно выдохнул хостес. — Мировой уровень! — Да плевать я хотела на все его уровни! — Соня была в таком гневе, что даже звук прорезался. — Будет мне тут какой-то… И тут Соколовский обернулся и… Соня привыкла к мужским взглядам, можно сказать, принимала их как должное. Оценивающие, восхищенные, изумленные, обожающие… взгляды, иной раз сопровождаемые присвистом или прицокиванием — в зависимости от темпераментности наблюдателей. Иногда, после того как Сонечка, наигравшись, вышвыривала уничтоженную дичь из своей жизни, а потом внезапно встречала вновь, взгляды могли быть иные — сердитые, оскорблённые, жесткие, с деланным ледяным безразличием, а иногда и с явным желанием расправы. Всё это было понятно и радовало — это эмоции, Сонина заслуженная добыча. Но вот такой откровенно-оценивающий мужской взгляд, переходящий в презрительное пренебрежение, насмешливо вздёрнутую бровь и явную ухмылку, Соня видела впервые! Она даже обернулась — посмотреть на какую это кикимору Соколовский так смотрит, а потом, осознав, что никого тут больше нет, и это всё адресовано именно ей самой, гневно вспыхнула! — Да как… как он смел! — разъярилась она. — Я его… да я ему… Ну, фффффсё! Ему конец! Я испорчу ему жизнь, даже если мне придётся посвятить этому пару лет своей жизни! |