Книга Искатель, 2001 №11, страница 14 – Тэлмидж Пауэлл, Анатолий Ковалев, Станислав Родионов, и др.

— Нет, хотя я чувствовал, что она встревожена Я спрашивал, в чем дело, но она отвечала лишь, что последнее время ей нездоровится. В конце концов я прекратил расспросы.

— Где вы были вчера вечером, Прайс?

Рэнди вскочил.

— Вы думаете, что я…

— Просто ответьте на вопрос.

— Я был тут.

— Одни?

— Один. Если мне необходимо иметь алиби, значит, не повезло. Но я ведь не знал, что оно понадобится. — Рэнди повернулся ко мне. — Когда похороны?

— Наверное, послезавтра.

— Я приду. Дайте знать, если понадобится моя помощь.

— Спасибо.

Он проводил нас до парадной двери. Когда мы отъезжали, Рэнди сидел на провисших досках крыльца и тупо смотрел в пустоту. После недолгого молчания Рейнолдс сказал:

— Не нравится он мне.

Я покосился на лейтенанта.

— Почему?

— Не знаю. Просто иногда встречаешь людей, к которым лучше не поворачиваться спиной. Наверное, я слишком долго прослужил в полиции. Слишком привык выискивать в душах противоречия. — Рейнолдс угрюмо покачал головой. — Даже когда этот мальчишка рыдал, я не мог избавиться от ощущения, что он презрительно кривит губы, поскольку его не волнует ничто, кроме собственного выдуманного дарования. Я слышал его рыдания, Гриффин, но их отголосок смахивал на далекие глухие раскаты хохота, и я понял: парень умеет двигаться в темноте. Проворно, решительно, без малейших колебаний.

Остаток утра я провел в полицейском управлении и подписал разрешение на вскрытие, которое должно было пройти во второй половине дня. Рейнолдс пообещал выдать мне останки Морин завтра или послезавтра. Потом лейтенант расспросил двоих сыщиков, которые утром побывали на Тиммонс- стрит. Им не удалось узнать ничего нового. Свидетелей убийства так и не нашлось.

Рейнолдс сказал, что меня отвезут домой в патрульной машине, и спросил:

— Не желаете еще прогуляться?

— Если нужно.

— Думаю, нужно. Я хочу, чтобы вы были под рукой. Какое-нибудь случайное слово, невинный поступок, на который мы не обратим внимания. А вы знали Морин и сможете заметить что-то необычное.

— Я перекушу. А вы за мной заедете.

Меня повез домой молодой краснолицый полицейский, который всю дорогу сочувственно молчал и держался крайне предупредительно. Когда я сказал, что хочу проехать по Тиммонс-стрит, парень, похоже, отнесся к этому с пониманием. Возможно, это был просто порыв, причем не самого благородного свойства, но, скорее, мною руководило желание пройти весь путь до конца, раз уж я оказался не в силах предотвратить этот конец. Тиммонс-стрит выглядела заброшенной и обшарпанной. Вдоль неё тянулись грязные, окутанные тишиной склады, обращенные воротами к серой, набухшей от дождя реке. Мрачную картину оживляли только две бильярдные, в дверях которых маячили тощие подростки, да пара-тройка убогих ресторанчиков. Единственным местом, где хоть что-то происходило, был причал. В конце старинного пирса, возле склада, принадлежавшего, если верить облупленной вывеске, фирме «Куколович и сыновья», стояла помятая баржа. Моряки сноровисто отшвартовали ее, и маленький буксирчик, дав гудок, с пыхтением поплыл вниз по течению, к океану.

— Вон там, мистер Гриффин, — сказал молодой полицейский.

Он остановил машину. Я вылез и сделал несколько шагов. Полицейские начертили на растрескавшемся асфальте белые линии, но, кроме них, ничто не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии. Улица как улица. Словно и не было ничего. Я не заметил даже тормозного следа машины. Ну да, ведь водитель и не тормозил. Он задавил Морин вполне сознательно.