Книга Искатель, 2001 №11, страница 43 – Тэлмидж Пауэлл, Анатолий Ковалев, Станислав Родионов, и др.

— А эпилепсия, нарушение мозгового кровообращения?…

— Врачи ничего такого не находят.

— А муж?

— Говорит, что иногда я на короткий миг теряю сознание.

Женщина закашлялась — бронхит. В медицинском споре между врачами и мужем разберусь позже. И я спросил о том, ради чего и вез ее домой:

— Антонина Михайловна, какие у вас отношения с мужем?

Она отвернулась: якобы увидела что-то интересное на панели. Для ответа достаточно было одного слова, если отношения хорошие. Не ошибся я, заметив семейный разлад. Но требовался толчок.

— Антонина Михайловна, мне показалось, что между вами напряженка.

— Какая там напряженка… Скандалы.

— Давно идут? — начал я осторожно подкрадываться к их причине.

— С появлением этого полтергейста.

— Вам бы, наоборот, сплотиться с мужем надо…

— Профессор с бородой из комиссии сказал, что полтергейст никуда не денется. Надо менять квартиру. Кто же поедет в однокомнатную старого фонда на краю города?

— Из-за этого ссоритесь?

— Яша нашел трехкомнатную в центре. Эту продать, ту купить.

— И сколько стоит трехкомнатная?

— В том-то и дело… Шестьдесят тысяч долларов. А за нашу больше десяти-двенадцати не дадут.

— Антонина Михайловна, не улавливаю сути ваших ссор.

— Я не даю ему шестидесяти тысяч долларов.

— А они у вас… есть?

— Да.

Если раньше мне казалось, что сколько статей в уголовном кодексе, столько и мотивов преступлений, то, поработав, все мотивы свел к одному — к корысти. Если пошире, то к личной выгоде. Даже убийство из ревности имеет выгоду: моя женщина, а не твоя. Копни любое преступление и обнажишь власть, деньги, личную выгоду. Вот и полтергейст. Казалось бы, мистика, а появились-таки шестьдесят тысяч реальных долларов.

— Антонина Михайловна, если не секрет: откуда у вас такие деньги?

— Перед смертью отец продал свою долю в фирме за восемьдесят тысяч долларов и положил в банк на мое имя.

— Почему же не купить квартиру?

— Ох… У меня есть старшая сестра, парализована, живет в профилактории. Отец дал эти деньги с условием, что буду ее содержать. Ежегодно вношу две с половиной тысячи.

— Ну, а как муж предлагает?

— Истратить деньги на покупку квартиры, а за сестру платить из наших заработков.

Я еще не знал, какую роль в этой истории играют деньги, но они наверняка играли. Даже к полтергейсту примазались. Или полтергейст к ним? И мне как-то стало спокойнее: мой розыск, если только можно назвать его розыском, перешел из области мистики на знакомую почву денежно-вещевых отношений. Это спокойствие съело интерес к делу? Я презираю полтергейст, который охотится за долларами.

Когда мы проехали почти через весь город, прокатились по Второй Вербной и остановились у ее дома, я спросил:

— Антонина Михайловна, а может, и верно: купить вам трехкомнатную квартиру и отделаться от полтергейста?

Как говорится, я принял внутреннее решение: побеседовать с экстрасенсом и на этом проверку материала прекратить. Другие дела ждали. И надоели насмешки. Кто бы ни спросил, где Леденцов, следовал стандартный ответ: «Ловит черта». Иногда с вариациями. Мишка Тюнин особо любознательным объяснял, что оперуполномоченный Леденцов, то есть я, этого черта уже поймал и посадил в следственный изолятор. Беседовать я решил по телефону, а к материалу приложить об этом разговоре справку. Учреждение это называлось не Институтом кармы, а как-то труднопроизносимо; экстрасенс — оказался не экстрасенсом, а энергоэкологом. Правда, у него было и другое звание, простенькое — профессор.