Книга Миллиарды Арсена Люпена, страница 127 – Морис Леблан

Рауль перечитал письмо тихим голосом и, усмехнувшись, медленно проговорил:

– Какая интересная история! Эта молодая особа своеобразно хранит верность памяти своей сестры! Навестите ее, Фелисьен, и всячески поддержите. Срочности в работе нет, а вам пойдут на пользу несколько дней отдыха.

После минутного размышления он наклонился к юноше:

– Однако я не могу не поделиться с вами мыслью, которая часто приходила мне на ум, – о договоренности между женихом и невестой.

– Разумеется, – ответил изумленный Фелисьен, – разумеется, между ними есть договоренность, поскольку они помолвлены.

– Да, но разве она не была достигнута куда раньше?

– Раньше? Но когда именно?

Следующую ужасную фразу Рауль произнес по слогам:

– Когда Элизабет Гаверель была еще жива.

– Что это значит?

– Это значит, что смертельная ловушка, расставленная за два месяца до ее свадьбы, выглядит очень подозрительно.

Фелисьен возмущенно взмахнул рукой и воскликнул:

– О, месье, ваше предположение безосновательно! Я знаю их обоих, я знаю, как любила Роланда свою сестру… Нет-нет, мы не имеем права обвинять ее в подобной гнусности!

– Я не обвиняю. Я просто задаю вопрос, который нельзя не задать.

– Почему нельзя?

– Из-за этого письма, Фелисьен. Его строки проникнуты легкомыслием!

– Роланда – честная девушка, само благородство.

– Роланда – девушка… которая быстро забывает.

– Я уверен, что она ничего не забыла.

– Нет, но она готова обустроить свое семейное гнездышко при обстоятельствах, которые, пожалуй, многих бы смутили, – иронично заметил Рауль.

Фелисьен встал и торжественно произнес:

– Прошу вас, месье, больше ни слова. Роланда вне всяких подозрений.

Когда они оба вышли из флигеля, Рауль вернул молодому человеку письмо и зашагал по лужайке, размышляя о том, что при некоторой настойчивости ему все-таки удастся проникнуть в эту темную душу, скрывающую тайны и в настоящий момент кипящую возмущением. Он уже собирался вернуться, чтобы немедленно добиться своего, когда вдруг услышал, как открываются ворота.

– Черт возьми! – пробормотал он. – Да это же полицейский инспектор Гуссо! Что он нам принес, сей предвестник несчастья?

Инспектор направился к ним через сад и, подойдя, пожал руку Раулю, который сказал ему со смехом:

– Как! Разве мы с вами еще не закончили, господин старший инспектор?

– Несомненно, несомненно, – ответил Гуссо шутливым тоном, нимало ему не свойственным. – Но согласитесь… когда система правосудия имела с кем-то дело, она все-таки вправе…

– Вести слежку.

– Нет, проявлять дружеское внимание. Вот почему, продолжая расследование, я пришел справиться о здоровье нашего больного.

– Фелисьен Шарль чувствует себя превосходно, не правда ли, Фелисьен?

– Отлично, отлично! – отозвался Гуссо. – А то в округе, знаете ли, ходят слухи о каком-то выстреле, неудачном самоубийстве и о прочем в том же роде. Мы даже получили по этому поводу анонимное письмо, отпечатанное на машинке. Короче говоря, столько баек вокруг… хорошо, что я им не верю. Ведь тот, кто официально признан невиновным, не станет себя убивать.

– Конечно же нет.

– Разве что этот невиновный на самом деле не так уж невиновен, – добавил Гуссо.

– Ну, это явно не тот случай.